Куда бежать? Том 1. Вера
Шрифт:
Зашевелилась Сухаревка
Наутро все домочадцы были в движении. Все были чем-то заняты. Мама и сестра ходили то в своих спальнях, то в залах, то собирали чемоданы, то разбирали. К завтраку чемоданы всё-таки были собраны и женщины уже кружили у кареты. Князь предложил не торопиться: до поезда в столицу ещё три часа, и все проследовали завтракать.
На платформе вокзала князь ещё раз объяснил всё матери. Детально, потом вкратце повторил намерения и суть своего письма. Княгиня в волнении от ожидания встречи с избавителем от кредиторов и спасителем чести мужа уже ничего не слышала. В её воображении был только восторг от погашения векселя, от возможности забыть эту ужасную историю.
Князь Александр Александрович, всё ещё одетый в военную форму,
Зашевелилась Сухаревка.
С начала хождения слухов по Москве о судебной тяжбе отца князя вся Сухаревка воображала скупку картин, старинных книг, мебели и многого другого из дома Барковского за бесценок. Мерились возами, кто сколько скупит и у кого какой будет фарт.
Ещё при жизни Александра Григорьевича к нему часто обращались с предложениями о выкупе, но он напрочь отказывал всем, сильно оскорблялся и демонстративно не скрывал эти чувства. Сухаревцы стали отвечать взаимностью и распускали слухи о нищенском положении князя, о всевозможных поддельных картинах, о потёртых коврах, о старой и изношенной мебели. Тема обсуждалась неделями, пока сухаревцы не находили другой предмет всеобщего интереса.
Молодой князь воспринял идею выкупа положительно и посчитал её перспективной. Пригласил Шмидта в дом оценить стоимость произведений, мебели и убранства.
Шмидт осмотрел интерьеры дома, сделал записи, о некоторых картинах и старинных книгах XVII века говорил: «Ну, это не особенная ценность», «Это не редкость, но, пожалуй, я возьму» – и непременно делал запись. Составив опись на его взгляд особо ценных произведений и антиквариата, он предложил их выкупить за три тысячи и был готов добавить ещё две тысячи на выкуп всего остального в доме, вплоть до занавесок, ковров и туалетных принадлежностей. Князю это показалось ничтожно мало, да и очень странно. Ответил отказом. Шмидт, услышав отказ, попытался всевозможными убеждениями подвигнуть молодого князья на положительный ответ. Дошло до того, что князь попросил придверника вывести гостя на улицу. Шмидт, осознав, что окажется в положении выдворяемой собаки, любезно, как только мог, принёс все какие только знал извинения, оставил на столе свою визитную карточку и настоятельно просил непременно ответить в самое ближайшее время.
Позднее к дому князя с небольшим интервалом подошли аж три господина, подобных Шмидту, и каждый норовил войти в дом без приглашения. Князь никого из них не принял, усомнившись в справедливости оценки подобных знатоков искусства, да и подходило время встретить кредиторов.
Не по закону, а по справедливости
Встреча сразу с тремя кредиторами одновременно прошла довольно быстро. Их позиция была безо всякой гибкости. Требовали погасить или весь кредит с процентами или проценты за прошедшие месяцы – и прощайте на один месяц. Поставили ультиматум. При его неисполнении обратятся к участковому приставу, и по праву князь окажется в долговой яме. Князь ответил на ультиматум:
– Господа, вы имеете право обратиться в полицию или в суд, и я по закону окажусь в долговой яме. Но это будет означать только одно: вы никогда не получите свои средства обратно. Я же вам предлагаю пересмотреть сроки погашения и дать мне возможность погасить ваши векселя в течение одного календарного года.
Кредиторы остались при своих требованиях и покинули дом. Не более чем через час в дом князя вошёл городовой и с важным видом огласил требование непременно явиться в участок, где в последующем молодой князь будет помещён в долговую яму. Придверник, хорошо знавший городового уже более десяти лет, сунул ему полуимпериал 4
4
Пятирублёвую золотую монету.
– Ваше Сиятельство, пока вы в пределах дома…
– Погодите! – перебил князь придверника. – У меня несколько вопросов: почему вы ему отдали деньги? Откуда они у вас?
– Это не мои деньги, Ваше Сиятельство. Ваш покойной отец, царство ему небесное, дал мне два десятка полуимпериалов для подобных случаев. Я уже три из них применил. Городовой сегодня не за вами пришёл. Он пришёл за своим полуимпериалом…
В душе князя закипело. Он стал свидетелем сцены, нарушавшей все мыслимые принципы порядочности.
– Прикажете вам отдать оставшиеся? – продолжил вопросом придверник.
– Прошу меня простить, – повторно перебил князь придверника. – Вы не ответили на мой вопрос. Почему вы ему отдали деньги? Как часто городовой приходит за ними?
– Ваше Сиятельство, городовой приходит один раз в две-три недели. В этом месяце он пришёл в первый раз. В апреле он получил …
– Погодите! – князь опять прервал речь придверника. – Ответьте на один вопрос. Почему вы ему отдали деньги?
– Ваше Сиятельство, помилуйте. Если не отдать, вы окажетесь в тюрьме. Из тюрьмы вы не сможете гасить свалившиеся на вас обязательства Александра Григорьевича.
– Но это не по закону! Я не отказался от рода, от отца, от семьи. Я должен ответить за семью…
– Но по справедливости, Ваше Сиятельство, – воспользовавшись паузой, ответил придверник. – Какой прок от вас, если вы будете в тюрьме? Никакого. Вы нужны дома, нужны на свободе. Это нужно семье и это нужно вам. У вас душа сильная! Вы с этими долгами быстро справитесь! У Александра Григорьевича временами их было больше. Справлялся.
Князь от удивления только и мог, что слушать рассуждения придверника. Слова куда-то испарились. Мысли были заблокированы, а расположение души – индифферентно. От усталости он прилёг в малом зале на диване перед большим портретом деда, тем самым найдя себе нового собеседника, но мысли так и не перешли в суждения или высказывания. Обратился потом к придвернику с просьбой распорядиться на кухне приготовить успокаивающий чай или что-нибудь для умиротворения души. Чай подали очень скоро, после чего князь прилёг. От душистого чая уснул и проспал до самого вечера. Проснулся от разговора у входной двери. В дом вновь кто-то настойчиво просился осмотреть интерьер. Придверник не зря ел свой хлеб в доме князя, он справился с незваным гостем, а заметив князя после отдыха, велел подать обед, хотя по времени больше походило на ужин. Ранний ужин, он же поздний обед удался. К князю вернулся аппетит, и он съел почти все блюда, которые ему были поданы. После трапезы князь обратился к придвернику с просьбой более не поступать подобным образом, как сегодня с городовым, без его разрешения. Договорённость была достигнута быстро. Придверник начал было пояснять что-то, но князь строго это пресёк.
Продолжительный променад
Князь сказал придвернику, что идёт нагуливать сон и вышел на улицу, где уже смеркалось и было удивительно свежо для первой половины мая. Прошёлся немного вдоль бульвара в одну сторону, а потом и в другую, присел на лавочку напротив дома, стал его осматривать и с сожалением думать, что прожить в этом доме осталось чуть менее трёх недель. Поностальгировав немного о детстве, о юности, о прожитом в родительском доме времени, он обратил внимание на молодого человека, который уже третий раз проходил мимо него, прогуливаясь вдоль бульвара. Стал за ним наблюдать, и незнакомый молодой человек на протяжении получаса совершил ещё четыре прогулки по бульвару туда и обратно. Когда он поравнялся с князем, князь поднялся со скамейки и, став на его пути, любезно поздоровался. Ему также любезно ответили и попытались обойти, но князь продолжил: