Куда идем мы… - 4
Шрифт:
Но Псих-то, Псих!
Что может быть чудесней, чем вино? Его метлой печаль мы выметаем, На удочку его нам стих поймать дано, Мы с ним ни горя, ни забот не знаем… А сколько радостей в себе таит оно! Его вкусив, смыкает разум вежды, И сбрасывает тесные одежды Святое целомудрие само. Взгляни на женщину, когда, испив вина, Забыв все правила, что с детства были любы, В улыбке обольстительной она Приоткрывает розовые губы, Пленительно колеблет гибкий стан, Что ветка ивы под напором ветра, И слов бессвязных негу и дурман В хмельной истоме расточает щедро… Взгляни: то встанет, то опять присядет, То волосы растреплет, то пригладит, И томными очами поведет, Закроет веер и опять раздвинет, И снимет кофту, и опять накинет, Но в рукава никак не попадет. Вот шелковые косы расплелись, Румянцем жарким щеки налились И расстегнулись пуговки на платье… Глядишь – и в ход пошли рукопожатья, Прикосновенья, нежные объятья, И все бесчинства с якоря снялись!Когда узкая ладонь Лочи скользнула ему под рубашку, Псих мгновенно протрезвел и понял – шутки кончились.
Еще пара мгновений – и случится непоправимое.
Когда ему будет сначала очень приятно, а потом до конца жизни стыдно встречаться взглядом с парнем в зеркале.
И он выключил личину.
Лоча, увидев перед собой обезьянью рожу Психа, коротко вскрикнула и отпрянула.
Крик был коротким и негромким, но сколько же в нем было боли…
– Извини, – сказал Псих. – Я, короче… я правда этого не хотел. Я… Я нечаянно.
– Ты труп, – абсолютно мертвым голосом сказала Лоча. – Я тебя убью. Я тебя убью, даже если на это придется положить все мои оставшиеся годы. И ты даже не подозреваешь, ты понятия не имеешь, в каких муках ты сдохнешь.
Псих, как любой знающий жизнь мужчина средних лет, прекрасно понимал, что на этой планете нет существа страшнее, чем оскорбленная женщина.
Поэтому после таких слов даже этот прославленный воитель не выдержал и, цапнув веер, перепрыгнул перила веранды.
Он бежал к воротам, петляя по заячьи, а вслед ему гремел голос хозяйки:
– Жди меня, сволочь! Каждую секунду жди!
г. Тюмень,
столица Томской локации.
57°10? с. ш. 65°30? в. д.
– Я повторяю свой вопрос. Где. Моя. Черепаха, – ледяным голосом спросил Князь.
– Что вы молчите, придурки? – старый енот не сдержался, и стукнул ближайшего охранника тростью. Тот вздрогнул, но стерпел.
– Да! – поддержал шефа срочно вызванный начальник охраны. – Вы вообще понимаете, уродцы, сколько она стоит? Вы понимаете, что вы до пенсии не расплатитесь?!
– Да причем тут стоимость? При чем здесь вообще, нахрен, стоимость?! – взвился старый енот и обжег начальника яростным взглядом. Тот понял, что выступил не в тему и виновато заткнулся. – Речь идет о вещах, гораздо более серьезных, чем просто бабки. Нашего дорогого гостя обнесли, и не просто обнесли, а обнесли в моем доме! А вы мне здесь выстроились в шеренгу аки херувимы и в партизан на допросе играете! Последний раз спрашиваю – где черепаха?
Охранники подавленно молчали. Наконец, старший смены, явный выходец из ослов, открыл рот и глухо сказал:
– Я вам сразу все рассказал. Все, как оно было. Черепаху светлейший господин Князь забрал. Сказал – срочный вызов. Это был точно он, я его не первый день знаю. Я самолично распорядился зверя из стойла вывести, ребята здесь не при чем. За косяк с меня спрашивайте, только не было косяка. А господин Князь был. И черепаха его приняла.
– Ты глухой, ослятина упрямая?! – опять взвился старый енот. – Я тебе еще в первый раз сказал – светлейший господин Князь сидел рядом со мной всю свадьбу. Всю свадьбу, слышал? И никуда не выходил!!! Даже поссать мы с ним вместе сходили! Что тебе еще надо? Показать орудие, блин, преступления?
Старший смены подавлено, но упрямо молчал.
– Да что же за день сегодня такой? – старый енот повернулся к Князю и всплеснул руками. – Нет, эйчара я все-таки уволю. Нахрен выгоню без выходного пособия. Сотрудники – один краше другого, перед людьми стыдно. То официант этот придурошный, то охранник упертый.
– Стоп! – сказал Князь. – Официант. Я совсем забыл про официанта.
И он повернулся к главному накосячившему.
– Официанта вы выкидывали?
Тот кивнул:
– Самолично пинка выписал.
– Куда он делся?
Охранник пожал плечами.
– Убежал куда-то. За угол убежал, точно. Вот за тот.
– А я, который забрал черепаху, когда появился? – продолжал допытываться Князь.
– Да почти сразу после этого, – уверенно сказал осел. – Минут пять прошло, не больше.
– Это он, – Князь повернулся к старому еноту. – Зуб даю, это он.
– Кто? – не понял глава тюменского клана.
– Да Псих же, что вы все тупите? – даже обиделся Князь. – Если черепаха его приняла, это «Личины» восьмого уровня. Я знаю только четверых существ, которые прокачали «Личины» до восьмого уровня. Причем один из них я. А второй приперся ко мне за пятнадцать минут до отъезда на свадьбу.
– Да как он посмел?! – вскинулся маленький старый енот. – Брат, если какая помощь нужна – ты только скажи!
– Спасибо, братан, но сейчас не об этом. Сейчас главное понять, что он задумал. – Князь, размышляя, принялся размеренно постукивать копытом об пол. – Как он мне сказал? «Побеждать можно не только с помощью силы». Да, так он и сказал. А я что сказал? А я его к бабе послал… А он…? Стоп!
Князь стукнул копытом так сильно, что расколол полутораметровую натуральную мраморную плитку на полу. И никто даже пикнуть не посмел.
– К бабе? К бабе!!! Вот идиот, сам же его и послал.
Он сгреб старого енота в охапку, развернув к себе.
– Брат, где у тебя тут портал повесить можно? Срочно!
– На стоянке, ближе нет, – полузадушенно отозвался тот. – Здесь все блокировано.
– Спасибо, брат! – крикнул бык уже на бегу. – За плитку буду должен!
– Забей! – прокричал вслед енот и, повернувшись к своим, недоуменно развел руками.
дер. Надеждинка
Муромцевский сектор