Куда идем мы… - 4
Шрифт:
С минуту он рассматривал магический девайс, цокая языком, потом отступил на пару шагов и неожиданно махнул веером в сторону Психа. Сорвался страшный вихрь, разметавший все на своем пути, кроме Психа. Обезьян устоял, лишь свернулся ежом, пережидая поток ветра и доставая железный посох.
– Ты охренел, что ли? – крикнул он свину. – Это ж, блин, магическое оружие, его нельзя на людей направлять, чему тебя только в армии учили? А если бы у меня пилюля не действовала? Я бы в Сыктывкар отлетел!
– Не прокатило, – разочарованно цокнул языком Жир, после чего уменьшил веер и засунул абрикосовый листик в рот.
Псих вытаращил было глаза, но через секунду все понял.
– Князь, ты, что ли? – крикнул он, крутнув посох.
– Ну а кто еще? – отозвался тот, снимая личину. – Не один ты умеешь побеждать не силой единой. Тут, думаю, километров на тысячу в любую сторону только два существа, достигших уровня «Семидесяти двух превращений» – ты, да я, да мы с тобой. В этом искусстве мы с тобой равны. К твоему несчастью – только в этом, во всем остальном ты мне уступаешь.
И быкоголовый обнажил меч.
– Не хвалися, идучи на рать, Ёви, – посоветовал Псих и завертел посохом «мельницу».
– Ой, я тебя умоляю, Хан! – поморщился Князь и сделал выпад, который Псих легко парировал. – Давай сегодня обойдемся без твоего всегдашнего бахвальства. Мы с тобой уже померились силами, и ты достаточно опытный боец, чтобы понять, что в своем теперешнем состоянии ты мне в подметки не годишься.
Они уже звенели оружием, но пока так, не всерьез, больше для разминки, чем для убийства.
– Знаешь, Хан, – вдруг сказал бык, – а я ведь даже подумывал о том, чтобы отпустить тебя. Из-за того, что ты Лочу не тронул. Конечно, с условием, чтобы ты в какую-нибудь нору забился и никак не светился, чтобы жена не прослышала, что ты жив остался.
– И чо? – Псих даже не имитировал заинтересованность, спросил так – разговор поддержать.
– Теперь не могу, – сокрушенно вздохнул Князь. – Я ей сам пообещал, что тебя кончу, причем медленно.
– Ой, баюс-баюс! – заохал Псих, парируя выпад и сам атаковал.
– Ладно, пора заканчивать эту комедию, – серьезно сказал Князь и начал драться всерьез, его удары стали вдвое быстрее и вдвое сильнее. – Убью я тебе быстро, а ей скажу, что медленно. Больше, дружище, ничем тебе помочь не могу.
– Ну спасибо тебе! – Псих сочился сарказмом, несмотря на то, что едва успевал отступать под градом ударов князя. – Я всегда знал, что могу на тебя рассчитывать.
Князь промолчал и только еще усилил натиск, желая побыстрее покончить с этим не самым приятным для него делом.
Псих, практически погребенный под этой волной ударов, тем не менее умудрился спросить:
– Князь, ты сюрпризы любишь?
– Нет, – честно ответил бык.
– А зря. Начинай привыкать, – посоветовал Псих и запустил подарочек от Пяти Озер. – Поехали!
После этого рисунок боя сразу поменялся – теперь Псих едва не сбил противника наземь вихрем ударов. Обезьян намеревался сыграть на неожиданности и закончить бой сразу, ошеломив противника чудесным ростом силы. Но Князь в очередной раз доказал, что не зря считается великим бойцом, не только устояв под шквалом ударов, но и сумел выровнять бой, уйдя в глухую оборону и лишь изредка огрызаясь контратаками.
– А ты по-прежнему щедр на сюрпризы, Хан! – скрипнул зубами бык.
– Комплимент за комплимент, тебя все еще невозможно застать врасплох. Твоя оборона – это нечто. И почему я так не научился? – грустно покачал головой Псих.
Поединок действительно выровнялся, оба бойца были примерно равны по силам. Но при этом оба выступали в непривычных для себя амплуа и потому осторожничали.
Они спаринговали друг с другом несчетное количество раз, при этом главным козырем Князя всегда была сила, а у Психа – скорость. Сейчас же все было наоборот – удары Психа были сильнее, чем у быка, но Князь заметно быстрее двигался, и обезьян за ним не поспевал.
За обладанье дивным опахалом Сошлись в бою, взлетев за облака, Мудрец Великий в гневе небывалом, И злобный Князь в обличии быка. Зубами неприятели скрежещут, Как молнии в грозу, глаза их блещут, Под их ногами вьется звездный прах, От шума и от вида этой битвы И злые духи в ужасе трепещут, И добрые испытывают страх, Их вопли, заклинанья и молитвы В смятенных раздаются небесах «Как смел ты обмануть меня, противный?» – Кричит один разгневанный противник. Другой в ответ «Пришел тебе конец! Когда-то я любил тебя, как друга, Ты ж дерзко обманул мою супругу, Я по делам твоим воздам тебе, наглец!»Бой шел уже четверть часа, и был абсолютно равным. Противники заметно устали и осторожничали еще сильнее, понимая, что малейшая промашка может решить судьбу поединка и выписать путевку на реинкарнацию. Оба бойца могли похвастаться огромным боевым опытом, поэтому ошибок не делал ни тот, ни другой.
Ситуация зашла в тупик.
«Вот бычара неушатываемый! Мне что – до конца действия бафа с ним биться придется? – раздраженно подумал Псих. – Нет, я так не играю! В конце концов, монах я или не монах? Господь всемогущий, ты бы не мог явить какое-нибудь чудо? А то происходящее становится скучным и утомительным».
И в это самое мгновение из-за того же самого поворота на невидимом сноуборде выехал тот же самый Жир.
Увидев происходящее, он вытаращил глаза, сморщил свое рыло, заорал «Фига се что творится!», затормозил, заложив резкий поворот и выдернул из-за плеча грабли.
И все это – одновременно.
– Аллилуйя, аллилуйя, слава тебе, Господи! – ликующе заорал Псих. – Господь на стороне больших батальонов! Секачина ты моя ненаглядная, беги же скорее сюда и грабли свои не забудь! Вдвоем мы его на раз-два завалим. Прикинь, Жир, этот бычара в тебя превращался.