Куда идут русские?
Шрифт:
За сухими цифрами статистики о миллионах невинно пострадавших: умерших с голоду детях, расстрелянных офицерах, раскулаченных крестьянах, замученных священниках, замерзших и погибших в ГУЛАГе, полегших на полях сражений, угнанных в плен, воевавших за призрачные идеи в локальных войнах постсоветского периода — за этими жертвами всегда стоят конкретные люди.
Оправданны ли были эти жертвы?
В третье тысячелетие мы вступили не просто «сиротской» нацией, но и с диковинным искажением нашей истории, невиданным в России оскудением духовных понятий и человеческих нравов. Не случайно, наверное, количество жертв Великой
Перед Россией давно уже появилась реальная угроза стать страной-призраком. В ЮНЕСКО вычисляют коэффициент жизнеспособности нации по пятибалльной системе. РФ имела на конец 90-х годов коэффициент 1,4 балла. Упадет показатель ниже — верный знак того, что любая помощь такой стране бессмысленна: физиологическая и интеллектуальная агония населения может длиться долго, но нация с таким коэффициентом жизнеспособности, по критериям ЮНЕСКО, не имеет внутренних источников развития. Ее ждет медленная деградация. Я пишу эти строки и говорю себе, что нельзя допустить реализации подобного прогноза. Нельзя мириться с тем, что малодетность и бездетность стали нормой, а сокращение населения и, более того, его вырождение — продолжаются.
Зачем нам новые страдания?
Пришло время жить. И нам, русским людям, пора заставить собственное правительство научиться считаться с человеческой жизнью. Сегодня необходим ряд мер, направленных как на преодоление глубокого демографического кризиса, так и на улучшение экономического положения россиян. Эти задачи неотделимы друг от друга. И лишь вернув русскому народу его былое величие, мы сможем добиться процветания не только кучки олигархов и обслуживающих их интересы чиновников, но и всех наших сограждан.
Для этого мы в первую очередь должны преодолеть разрыв, существующий между людьми и государством. Вернуть тот дух некогда присущей нам державности, при котором граждане строят свои отношения с властью на основе взаимного уважения и общей заботы о будущем страны. Лишь при этом условии возможно создание истинно нравственного государства, которое соответствовало бы вечному стремлению русского человека к свободе, правде и справедливости и которое бесконечно ценило бы жизнь каждого своего гражданина.
Хватит жертв, бессмысленных, спровоцированных несовершенством системы управления. При этом я твердо убежден, что фраза: «Пока не похоронен последний солдат, война не закончена» — не пустые слова. Чтобы не допускать новых потерь, нам нужно помнить о тех, которые уже были понесены. И низкий поклон людям, не позволяющим нам забыть о них: школьникам и студентам, ухаживающим за мемориалами и братскими могилами, поисковикам-энтузиастам, которые, несмотря на отсутствие какой бы то ни было помощи со стороны властей, ведут поиск солдат и офицеров Великой Отечественной.
Я очень хочу, чтобы в новом веке к нам наконец-то пришло ощущение ценности человеческой жизни. Чтобы мы перестали быть жертвами обстоятельств и правительств. Чтобы наш народ снова стал тем, кем являлся испокон веков, — народом-победителем!
Глава 17.
Вопрос о национальной гордости русских снова назрел
Почти сто лет назад Ленин в своей одноименной статье написал: «Мы полны чувства национальной гордости, ибо великорусская нация тоже создала революционный класс, тоже доказала, что она способна дать человечеству великие образцы борьбы за свободу и за социализм, а не только великие погромы, ряды виселиц, застенки, великие голодовки и великое раболепство перед попами, царями, помещиками и капиталистами».
По мнению вождя мирового пролетариата, русские в первую очередь могли гордиться тем, что участвуют в революционной борьбе против царизма. И они же должны были освободить другие народы, в том числе от гнета самой монархической России.
Сегодня мы знаем, чем закончились все эти попытки. И в наше время снова назрел вопрос о национальной гордости русских.
Чем русские могут гордиться сегодня
Есть ли у нас поводы для гордости? Здесь, конечно, можно начать перечисление всем известных истин. Да, у русских великая культура. Да, нам нет равных на поле брани. Тут же на ум приходит и первый космонавт, и то, что «в области балета мы впереди планеты всей». Да мало ли чего еще можно припомнить. Но за этими привычными представлениями не все видят новые — не менее веские — основания для настоящей гордости. Почему так получается?
Некоторые навязывают нам, что мы по-прежнему находимся на самом дне и никаких успехов нам не светит. Русских пытаются убедить в том, что народ мы плохонький, дела по всем направлениям идут неважно, да и вообще наша страна по определению нецивилизованная и хуже всех остальных. Самое страшное, что вокруг действительно происходит много ужасного. И когда внимание людей сосредоточивается только на негативе, а положительные примеры не принимаются в расчет, создаются реальные предпосылки для формирования мифологизированного сознания, основными признаками которого становятся депрессивность и ожидание катастрофы.
С одной стороны, я смотрю в окно и вижу жизнь, которая идет своим чередом: худо-бедно поднимаются фабрики, на улицах не протолкнуться от заполонивших дороги машин, в магазинах полно людей, вокруг идет бешеное строительство. А включаю телевизор — и наблюдаю совсем другую картину, где все падает, взрывается и разваливается на глазах.
Депрессивная журналистика сложилась у нас еще в 80-х. До этого СМИ радостно описывали достижения страны победившего социализма, позволяя себе лишь критику по указке. Поэтому, когда появилась возможность отведать сладость запретного плода, на всех нас обрушился вал чернухи, порнухи и прочих нечистот.
Прошло уже больше 15 лет, а мы никак не можем из-под него выбраться. Почему? Дело в том, что для многих разоблачительный пафос стал образом жизни — с него попросту кормятся. Посмотрел я новости на одном из телеканалов и ради интереса проследил тематику пяти сюжетов. Подбор их был следующим: убийство, побег из армии, взрыв на заводе, плохое экономическое положение и какая-то очередная коммунальная неурядица. После подобных сюжетов сложно отделаться от мысли, что проблема здесь не только в самих журналистах, но еще и в заказе, который они отрабатывают. Весь этот негатив фактически становится предметом торга.