Куда кого посеяла жизнь
Шрифт:
Отто, получив от Анны Михайлюк, при их встрече в Виннице, её служебное удостоверение (с фото) и справки с места жительства Нади и Оли, после их расстрела, послал своих людей на станцию, где Анна раньше работала. Хозяевами там уже были немецкие специалисты. Люди Отто, без проблем, изъяли трудовую книжку Анны Михалюк, а также –все фирменные бланки, печати и штампы советского образца. Это позволило им сделать новое служебное удостоверение уже с фото Юдиты и натуральной круглой печатью станции, то есть обеспечить её подлинными документами. Пользуясь тем, что в Винницу немцы вошли в середине июля, а в Киев – только в середине октября, люди Отто, успели за это время не только передать эти документы, «беженцам» -Юдит и Зосе, но и эвакуировать их на Восток, за Волгу,
В Куйбышеве, в тот момент, собралось множество людей, из числа эвакуированных и не только. Одни пытались ехать дальше, другие искали возможность зацепиться здесь. Все эта масса – шумела, кричала, что-то требовала и предлагала…. Семья Михайлюк попыталась направиться дальше, на Восток, в сторону Челябинска или Свердловска, но их предупредили, чтобы проехать в сторону Урала, – надо пройти длительную проверку, а это сейчас не ко времени и не к месту.
В эвакопункте, «Анне», как железнодорожнику, предложили пойти работать на станцию Кинель. Там есть вакансии, всего 40 километров от областного центра, большая узловая станция, легче будет с жильем. Тем более, там развертывается большой эвакогоспиталь, на территории сельскохозяйственного института, наверняка будет работа и для дочки. Пришлось соглашаться.
После регистрации и получения направления, когда мама с дочкой присели отдохнуть на лавочке, возле большого пешеходного моста, перекинутого через железнодорожные пути, к ним подсел незнакомый мужчина, по виду – тоже из эвакуированных. Обращаясь к маме – он тихо произнес: « Анна, скажи дочке пусть пойдет – погуляет немного, пока мы с тобой переговорим». Анна дала «Наде» небольшой чайник и попросила принести воды или кипятка, что найдет. Когда дочка ушла, незнакомец также тихо, но четко сказал: « В сторону Урала сейчас не пробраться, кругом проверки, заслоны, охрана. Не надо никуда дергаться. Очень удачно, что тебя рекомендовали в Кинель, там есть на что посмотреть и получить нужную нам информацию. В том месте сходятся две крупнейшие транспортные артерии – одна на Юг- и Юго-Восток, это огромная территория, откуда в сторону фронта идут продовольствие, пополнение войск и т.п., другая – на Северо –Восток- и дальше на Транссибирскую магистраль, по этой ветке идут -военная техника с Урала, горючее из Башкирии и Татарстана, опять же пополнение, продовольствие и разное снаряжение для фронта.
Наше руководство интересует все, что будет проходить через этот узел – откуда, куда, что, чего и сколько. И по каждому эшелону или отдельному специальному вагону. Желательно узнавать номера войсковых частей, количество и их вооружение. Это – по возможности, а основное внимание – перевозкам. Имей в виду, – за тобой будут следить, проверять и перепроверять, поэтому – старайся никуда из зоны станции – не выезжать, кроме, если официально пошлют куда- то, информацию от тебя, будут принимать здесь, на месте –один раз в три дня. Никого не ищи, и никому ничего не сообщай, кроме как по системе связи, о которой мы сейчас и договоримся. Тебе не надо напоминать, насколько все это серьезно. Дочке никаких деталей не раскрывай, в случае чего – скажешь, что вас оставили пока в резерве, тем более война скоро закончится».
Затем они обговорили детальную схему передачи информации для отправки командованию. Кто будет связным, между нею и резидентом, и кто будет забирать оставленную Анной информацию, – её не касается. Её дело – собрать, первично обработать и заложить в условленном месте. При этом было определено несколько мест закладки, с ротацией каждые три дня. Были оговорены еще некоторые детали текущей работы, как на станции, так и вне её. Анна получила некоторый денежный аванс на ближайший период, а, когда «Надя» пришла с чайником кипяченой воды, незнакомца уже – не было.
Мама с дочкой, скоротали ночь на куйбышевском вокзале, а ранним утром, – на пригородном поезде, –
Вдоль железной дороги тянулось открытое пространство. Никаких там садов, огородов не наблюдалось. Местами попадались отдельные небольшие рощицы из хвойных деревьев.
На станции Кинель, их приняли хорошо, маму оформили на работу, пока без конкретной должности, потом – определись с их местом проживания. Выделили комнату с обратной стороны дома отдыха паровозных бригад, обеспечили двумя солдатскими койками с постелями, принесли стол и пару стульев, дали пару электрических лампочек, подсоединили электричество, принесли две вязанки дров, керосиновую лампу, и бутылку керосина. Сказали, что бывают во время буранов перебои со светом, и – пожелали удачи.
После их уютной трехкомнатной квартиры в Ковеле, выделенная комната, казалась им собачьей конурой, но так было надо, и женщины, кляня в душе своих хозяев, за такие «условия», внешне не роптали, воодушевляемые тем, что они служат великой цели и скоро, или почти скоро, их мучения закончатся, и они будут соответствующим образом, отблагодарены теми, кто их сюда послал.
Станция Кинель, по структуре была похожа на станцию Ковель, где мама трудилась много лет. И по важности в общем железнодорожном хозяйстве страны, и по объемам перевозок, и по расходящимся веером в разные стороны, направлениям движения и – даже по «островному» расположению железнодорожного вокзала, который находился внутри сети железнодорожных путей, и, чтобы попасть в вокзал – необходимо было пользоваться переходным пешеходным мостом. Ну, конечно, вокзал в Ковеле, куда как выгоднее отличался от вокзала в Кинеле. Но это не было главным для мамы с дочкой. Некогда им было сравнивать вокзалы и другие отличия, совсем другие задачи были поставлены перед ними.
Когда их поселили в комнату, выяснилось, что придется топить плиту, – причем – им, – самим. Они попробовали растопить плиту – ничего не получилось, а в комнате – холодно, почти, как на улице, только без ветра. Мама вышла поискать кого-нибудь из местных обитателей, понимающих толк, в старинных плитах, и через минут двадцать, привела какого-то мужика, лет за пятьдесят, с окладистой бородой и подозрительно красным носом. Мужик, за несколько рублей, не только растопил печь, но и принес откуда-то пару охапок наколенных дров и консервную банку с нефтью, как он сказал – «на будущую растопку». Через час в комнате стало тепло, а еще через час, – просто жарко. Мама с дочкой повеселели. Поужинали, попили чай и начали готовиться к завтрашнему неизвестному дню.
На другой день, мама не стала сразу идти на станцию, а решила, пока сама не вышла на работу – определиться с устройством дочки. Узнали, где расположен сельхозинститут, на территории которого развернут эвакогоспиталь, как до него добраться, и отправились на северную окраину города. Оказалось, что туда ходит специальный автобус, на нем перевозят раненых и работников госпиталя, живущих в городе, а обратно на нем отправляются выздоровевшие бойцы. По прибытию в госпиталь, им повезло, – в одном из корпусов сельхозинститута, приспособленном для размещения и лечения раненных, они удачно попали на главную медсестру, она же исполняла и роль – сестры-хозяйки. Та тут же бегло проверила, какой запас элементарных медицинских знаний у молодой медсестры, осталась довольна, и сразу же предложила ей выходить на работу, прямо с сегодняшнего дня, так как раненые поступали ежедневно, а людей, особенно, младшего медицинского персонала, – просто – не хватает. Мама оставила дочку у старшей медсестры, договорились встретиться вечером дома, а сама – отправилась в город, к начальнику станции, ожидая, что он ей предложит, в плане работы.