Куда приводят мечты
Шрифт:
– Ладно, живи, – бросила я Хидану, прежде чем стиснуть Машку и Арину в объятьях, потому что это был наш момент радости, чисто сестринский, и никто из Акацук не имел к нему ни малейшего отношения.
– Слава Богу, – пробормотала Акумэ, и я почувствовала, что ее потрясывает. – Не знаю, что бы мы делали…
– Не надо думать об этом, – качнула головой Машка, у которой глаза были на мокром месте, как и у меня. Арина, как всегда, оставалась гуру самоконтроля, хотя я подозревала, что в какой-то, возможно, самый первый момент, зареветь хотелось
– Верно. Они обе живы, и это главное, – поддержала я Туман. – А еще я ужин приготовила.
Десять минут спустя, чувствуя неловкость наших мужчин и не наших тоже, мы втроем накрыли ужин. Тихая молчаливая трапеза, без шуток, но и без похоронных мин. Казалось, все вокруг просто задумались о том же, о чем Дейдара ранее. Я видела по взглядам Сасори на Машу, по касаниям Итачи к Арине, по тому, что одна рука Дея обвивала мою талию во время еды, что все они проигрывали в голове варианты, в которых кровь хлещет из нас.
Хотели они того или нет, но мы стали их слабостями. И, вместе с тем, думаю, силой. Как это часто пишут в слезливых романчиках, на которых какое-то время сидела Касуми? Любовь – величайшая сила и слабость. Пафосно, но в точку, черт возьми.
POV
Марии, ака Касуми, ака Туман
Проверив Вику и Олю еще раз через час после ужина, мы с Сасори ушли к нему в мастерскую. Применение техник и все сегодняшние события здорово меня потрепали, как морально, так и физически. Плюс, сейчас я не чувствовала того комфорта, который обычно царил между мной и Акасуной. В конце концов, Зецу прервал нас прямо посреди чего-то близкого к ссоре. Или моей обиде. Не знаю.
Подойдя к кровати, всерьез раздумывая, не вернуться ли мне в комнату, отведенную нам с девочками, я аккуратно сложила покрывало. Был еще вариант на всякий случай подежурить у Севера с Волной, мало ли что, хотя это сомнительно.
Подойдя сзади, Сасори обнял меня, скользнув руками под футболку. Нечестный прием, и он прекрасно это знает.
– Касуми-чан, – он прижался губами к моей шее, напомнив этим наш самый первый поцелуй, в другом штабе, в другой мастерской.
– Ты так и не ответил мне там, в коридоре, – глухо отозвалась я, опустив голову и уйдя из-под его губ.
– Я сказал, что ты права, а потом нам помешал Зецу, – на этом имени в голосе моего кукольника проскользнула гневная нотка. ФСР Сасори невзлюбил после того, как трупожралка пристал ко мне с определенными намереньями. Однако думаю, именно этот инцидент форсировал начало наших с Акасуной отношений.
Тяжело вздохнув, Сасори повернул меня лицом к себе, и я заставила себя смотреть ему в глаза, независимо оттого, что он собирается сказать.
– Ты права, я не привык проявлять чувства на публике. И ты права, это совершенно не в моем характере. Но кое в чем сегодня ты ошиблась, мое маленькое вдохновение, – его губы тронула нежная улыбка, и мое сердце предательски екнуло в ответ на это прозвище. Еще один запрещенный прием с его стороны.
– В чем же? – тихо
– В том, что я могу быть настойчив только накануне разлуки. Никакой миссии в ближайшее время, я действительно соскучился сегодня, хотя ранее не думал, что вообще могу испытывать что-то подобное, любимая Касуми-чан.
Святый Папа Римский, никакой миссии! И он соскучился! А я повела себя как… Неважно, главное, что нам не грозит скорое расставание!
– Страйк, – хрипло выдавила я, обнимая Сасори за шею.
– Что? – приподнял он бровь.
– Страйк запрещенных приемов, три подряд… – пробормотала я, привстав на цыпочки.
– И что же это за запрещенные приемы?
– Ну уж нет. Не хватало еще, чтобы ты о них знал, – категорично заявила я.
Схватившись за края его майки, я потянула Сасори на себя, сама заваливаясь на кровать и утягивая любимого следом. Наш поцелуй, начавшийся со смеха, постепенно набирал обороты, и вскоре, ощущая его обнаженное тело на своем, я уже забыла, что всерьез раздумывала пойти ночевать в другую комнату. Какая глупость: уходить, любя.
Хорошо, что Сасори никогда не отпустит меня просто так. Уверенность в этом делала меня безумно счастливой. Хотя нет, не так. Сасори делал меня безумно счастливой.
POV
Виктории, ака Нами, ака Волна
– Ох*еть, я че, правда, все еще жива, что ли?
Это было первое, что я высказала, открыв глаза и увидев над собой потолок штаба. То, что это штаб, мне подсказал запах чего-то съестного и периферийное зрение, уловившее часть чьего-то плаща с красными облаками.
– Правда, – тихо ответил хозяин плаща, и я вздрогнула, мигом поняв, кто это. Хидан.
– Пришел поиздеваться у моего смертного одра, скотина? – облизнула я пересохшие губы.
– Ты не умираешь.
– А ты и расстроился, правда? – едко, насколько позволяло мое странное инертное состояние, ответила я.
– Не мели чепуху, блять, – на удивление все еще спокойно ответил бессмертный.
Повернув голову, я, наконец, увидела его. Видок потрепанный и какой-то миксером взбитый. У стены стояла его коса. За его спиной, параллельно мне, на футоне спала Олька. Значит, мы обе выбрались. Облегчение от этого факта даже ослабило болезненное ощущение в том месте, где меня ранил этот п*дорас из Конохи.
Хидан взял с тумбочки стакан воды и поднес к моим губам:
– Пей, тебе это нужно.
– Какая забота. А не отравлено, не?
Скрипнув зубами, Хидан процедил:
– Пей, или волью насильно.
– Зная тебя, ты меня еще и изнасилуешь.
– Заманчивое предложение.
– Ответ истинного блядуна.
Как вы думаете, что сделала эта падла? Правильно, он зажал мне нос двумя пальцами, вынуждая открыть рот, и влил какое-то гадкое поило, принятое мной за воду!
– Я предупреждал, – усмехнулся он в ответ на мое злое зырканье, к сожалению, при всем старании, так и не испепелившее его.