Куда тянутся души
Шрифт:
В этот момент Эрвин и Канья исчезли.
Риден упал на каменный пол. И я больше ничего не видела вокруг. Кажется, остальных наемников окутала Тьма.
Я бросилась к разбойнику, ставшему моим похитителем, но таким родным за это столь короткое время. Понять причину своих чувств и льющихся слез не получалось.
Обхватив руки Ридена заглянула ему в глаза. Он был еще жив. Но вся одежда на груди прожженная.
— Тебе больно? — сдавленным голосом задала я самый глупый вопрос. Конечно, больно! Шар свалил его с ног, опалил половину тела. И теперь изо рта Ридена
Если ему сейчас никто не поможет — он умрет.
— Вот только не надо реветь, ты же не такая, Анна, — Риден попытался хмыкнуть. Но только закашлялся скривившись. Я каждой клеточкой тела ощущала его боль.
— Риден… — подняла голову в поисках Бероуза и закричала:
— Помоги! Помогите ему кто-нибудь.
Разбойник услышал и бросился ко мне.
Я отодвинулась, пуская Бероуза. Но продолжала стоять на коленях.
Ни подающее признаков жизни тело Эмира Октанта, ни стелющаяся по гладким плитам пола Тьма, не привлекали моего внимания.
Бероуз копошился над Риденем, а тот что-то ворчал.
— Это бесполезно…
Я всхлипнула, услышав слова кочевника, и зажала рот ладошкой. От стоявших в глазах слез все вокруг расплывалось. Снова придвинулась к Ридену ближе.
Неужели он умрет? От этих мысли разрывало изнутри.
— Тебе очень больно, что мне сделать? — почти бессвязно забормотала я.
— Не пекись обо мне будто моя мамочка, — сквозь кашель и сдавленную улыбку произнес кочевник. — Мне хватило твоих нотаций на счет моего поведения. Сама видишь к чему это привело.
У меня не получалось смеяться — не помню, когда я так плакала, давясь слезами и задыхаясь. А слово «мамочка» резануло слух (ну какая из меня может быть мать), но что-то внутри отозвалось.
Когда на плечи упали мужские ладони сжав их и поднимая меня вверх, я даже попыталась сопротивляться.
— Анна! — подхватив меня одной рукой под живот крикнул Габриэль. — Дай Бероузу попытаться его спасти.
«Попытаться» — слово отрезвило. Я замерла, взгляд не отрывался от кочевника, жизнь которого медленно затихала.
Я не понимал почему мне так больно, будто из сердца вырвали кусок. Габриэль продолжал меня крепко держать, прижимая к своей груди.
«Отпусти», — раздался знакомый женский голос. Габриэль даже не дернулся, и я поняла, что он только в моей голове.
«Для этой жизни его судьба исполнена. А другая уже началась».
Непроизвольно я опустила руки на низ живота, почувствовав, как там потеплело.
Смотреть как Бероуз принимает очередную бесполезную попытку спасти сына Айера, я была уже не в силах, и отвернулась, уткнувшись в плечо Габриэля, чтобы не видеть, как глаза Ридена пустеют.
Едва ли в тот момент я понимала весь смысл сказанного великой Богиней.
Впервые в магическом мире мне довелось потерять кого-то. Пусть с этим разбойником я была не так близко знакома, но именно в этот момент окончательно поняла, что этот мир не такой уж волшебный. Любой может умереть в расцвете сил толком не пожив. Стоит великим духам захотеть и «для этой жизни его судьба исполнена».
Как стали ненужными результаты их магических экспериментов. Но о «бездушных» в тот момент я думать не могла.
К моему сожалению, Габриэль не убил Эмира Октанта, тот лишь потерял сознание. Очнулись и его наемники.
Прошло, наверное, не больше часа, я не покидала уютных объятий, но взгляд мой не отрывался от тела Ридена. Оказалось, убивать незнакомцев легче, чем смотреть на смерть не друга, но отчего-то не чужого человека.
Поспешное обручение Каньи и Эрвина все изменило — маги Огненных гор потеряли к нам интерес. Но в брошенном напоследок взгляде сына Октанта я многое увидела, показалось, что в них колыхнулась Тьма — совсем как у Габриэля, но явственнее — обещание. Взгляд обещал месть. Я и не ждала, что эта история так просто закончится. Уж слишком рьяно, Эмир не желал отдавать «свое». Но верховному хранителю просто так нельзя сказать «нет».
В итоге, Эмир со своей побитой свитой ушли молча. В храме Света остались только мы с Габриэлем и Бероузом. Разбойник сказал несколько стандартных слов перед тем как поджечь тело. Дальше я смотреть не стала. Отстранилась от Габриэля и пошла по дороге, ведущей из храма, ноги не слушались, наконец, сказалась усталость от беготни по лесу.
Ступала по дорожке из растоптанных цветов чувствуя себя вопреки произошедшему наполненной.
Я не уберегла разбойника, но спасла подругу. А слова Псигелии, прокрученные в голове не один раз, за то время пока стояла в храме, обрели новый смысл. Это на эмоциях я разозлилась.
Глава 14
Я не спасла разбойника, но спасла подругу. Была ли это плата за жизнь Каньи? Возможно. Но кто мне скажет? Первородные говорят с тобой, когда им это нужно. И лишь то, что выгодно для их плана. Дергают за ниточки целый мир, играя его жителями, как куклами, списывая со счетов надоевших, как поступили с бездушными. Как поступили с Риденом.
Мы уже преодолели большую часть пути, когда я переварила произошедшее. Пусть мне не ведомы планы великих духов, но у меня есть свой. Отступать от которого я не стану, какие бы «палки» мне не подсовывали «высшие силы».
Но прежде, чем оставить позади вчерашний день, я хотела кое-что прояснить: почему Габриэль не спас Канью, когда специально отправился для этого вместе с Бероузом?
Оставался еще день пути до Маира, мы сделали привал в одной из деревень, чтобы выспаться и поесть. Бероуз отвел лошадей в конюшни тихого постоялого двора. Тихое место на Юго-Западном тракте, с таверной на первом этаже манило запахами, доносящимися с кухни уже на походе к нему. Безлюдное и уютное место.
В снятую комнату мы с Габриэлем отправились после плотного обеда. Я не спала больше суток и едва держалась на ногах. Весь путь от земель Октанта прошел как в трансе. Скинув плащ прямо на пол присела на кровать, собираясь стянуть сапоги. Но отвлеклась, когда Габриэль подошел ко мне.