Куда уехал цирк
Шрифт:
— А как вы распознали, в мальчишке мою сестру? — мстительно прищурился парень.
— А это было еще проще — актерки часто рядятся в мужскую одежду. Но мужчины ходят и говорят совсем не так как девушки.
— Ага, значит, это ты мне проиграла и деньги мои! — Денни попробовал забрать банкноту у индейца, но и у него это не получилось.
— Вы странно говорите, с каким-то акцентом, — управляющий задумчиво смотрел на веселящихся молодых людей.
— Мы русские, правда, приехали уже давно, но вот акцент все еще есть, — начала объяснять Эни. — Папа отпустил нас сюда на ярмарку в награду за
— Так это вашу палатку видно вон там? — все прошли к выходу. Действительна палатка была отлично видна, ее не загораживало ни одно строение. — А драный шапито, как изволила выразиться юная леди, это цирк старика Якофа. Он тоже русский. Хороший был цирк, а теперь скоро его за долги заберут. Совсем спился хозяин. Немец не видел, как Эни, стоя по сзади всех, смотрела то на палатку, то оборачивалась назад на зеркальный лабиринт.
? Сонк, это наша глиссада?!?
?Наша, и не зачем так кричать. Заброс был аварийный, это для тех, кто еще не понял…?. Эни вспыхнула и поспешно отвернулась.
— А вон вам зеркала везут, — сообщила девушка, увидев подъезжающие телеги. А нам пора обедать. Сонк, что ты так рассматриваешь деньги как, будто первый раз их видишь?! Это наши первые самостоятельно заработанные деньги, — доверительно сообщила она Цагелю. — И это так здорово! Знаете, находить еженедельное содержание в шкатулке на столе, совсем не интересно. Подростки коротко поклонились и ушли. — Не знаю, наверное, мне было бы интересно, — пробормотал себе под нос немец.
Глава 2
Трое в палатке сидели, молча, вокруг печки, и смотрели на закипающий кофейник. Печь Черемушкина была сама по себе чудом техники — не большой на вид металлический куб давал тепло и свет, причем не зависимо друг от друга. Одной заправки энергией хватало на весь срок службы печи, а для снятия не нужных вопросов, сбоку «живым» пламенем горела емкость для поленьев, только полено там горело тоже вечное. И главную опасность разоблачения, представляла забывчивость хозяев — в присутствии аборигенов, необходимо было регулярно подкладывать полешки из аккуратной стопочки у входа. А потом вынимать их из контейнера внутри печи и снова складывать в стопочку. Кофе закипел, Марья разлила его по чашкам.
— И так, — командир повернулся к профессору. — С вами мы поговорим отдельно, обо всех нарушенных вами уложениях я напишу докладную.
— Будьте так любезны! — профессор мечтательно улыбнулся, — И пожалуйста не щадите меня ни сколько. И докладных если можно пару тройку в разные инстанции. И как можно более высокие.
По мере того как Ник говорил, глаза у Ло становились все больше, и под конец по форме стали почти европейскими. Китаец перевел изумленный взгляд на Марью и увидел, что та фыркает, из последних сил сдерживая смех.
— Таак, над командиром смеемся?
— Ло я не над тобой смеюсь, чес слово. Но поверь Ник не виноват, он сам жертва похлеще
— Считай, поверил. Тогда объясни-ка мне, откуда у нас взялась эта гора снаряжения. Да еще с такими интересными маркировками. И что это была за первая часть марлизонского балета, сразу за представлением стажеров? — Ло говорил очень спокойно.
— А я надеялась, что проделала все исключительно незаметно.
— Да, особенно когда начала семафорить Шведу «Опасность, Следуй за мной». И он тут же, взбрыкивая, понесся вслед за тобой. А через полчаса вы вернулись с карой загруженной так, что у нее рога гнулись!
— Так начнем сначала. Господина профессора зовут Никласом, прозвище у него — Чумка!
— Чума это такая болезнь, — недоуменно начал разбираться Ло. А чумка это что маленькая чума?
— Нет, чумка, это болезнь у щенков. Очень опасная, — Николас закаменел спиной и заскрипел зубами.
— Погоди, но Чумка, это персонаж баек про невезучего ходока…
— Восемьдесят процентов «баек», правда. И эта правда про Ника. Ни один заброс даже с самым простым заданием, не прошел нормально. Все, понимаешь, ВСЕ становились восьмого, а то и девятого уровня! Даже если первоначально нужно было перепрыгнуть через ручеек и насобирать на другом берегу ромашек. Мы с Олле учились вместе в одной группе с Ником. И его «везучесть» испытали на собственной шкуре. Так, что как увидела этого деятеля, так и кинулась за снаряжением. И Швед не отстал, конечно.
— И наш каптенармус, вот так запросто отдал тебе не заявленное за две недели раньше снаряжение, судя по маркировке на девятый уровень заброса?! — Глаза командира опять заметно покруглели. Удивление командира было вполне понятным.
Каптенармус базы славился, своим скрупулезным буквоедством на всю региональную службу спасения. Без накладной со всеми положенными подписями, поставленными в строго определенных местах, он даже одноразовой ложки никому не выдавал, а тут, полный комплект.
— Крот, тоже с нами учился и ногу он потерял в последнем забросе, в который ходил Ник, — Марья вздохнула, — Сам показал, что взять, сам погрузить помог, и обещал сам все накладные оформить.
— Да, вот это репутация, — Ло покачал головой.
— Никто, ни разу не погиб, между прочим, — попытался оправдаться Ник, но все видели, что он и сам себе не особо верит.
— Да, но в последнем забросе двое покалечилось, — Марья опять вздохнула. — И тебя отправили младшим преподавателем в нашу академию.
— Насколько я слышал, отзывы о профессоре Разумовском — очень хорошие, — командир, отставил пустую чашку. — Твои студенты знающие и подготовленные специалисты. И тем боле не понимаю, что заставило тебя пойти в этот заброс?
— Скорей не что, а кто. Эни и Дени, дети моей сестры и наша маменька, — Ника заметно передернуло. — Решила, что они ни в какой заброс сами не пойдут. И ни какие доводы, о том риске, которому они подвергнутся в моем присутствии, ее не интересовали. Она их, по-моему, даже не слышала. А именно ваш отряд, потому что заброс намечался короткий. Вот она и решила…
— Маменька? А кто у нас маменька, что профессора ей нипочем? И служебные параграфы туда же? — Ло был окончательно сбит с толку.