Куда уходит кумуткан

Посвящается толстушке Несси – байкальской нерпе, с которой я дружил и работал два удивительных года.

Кумуткан – юный, впервые перелинявший щенок байкальской нерпы.

Да обретёт вся земля совершенную чистоту, да станет она ровной, как ладонь, гладкой, как лазурит.

Да будет счастливо всякое существо. Да будет всякое существо избавлено от страданий.

Пожалуй, впервые я встретил книгу, которая начинается с таких слов: «Посвящается толстушке Несси – байкальской нерпе, с которой я дружил и работал два удивительных года».

«Так, – подумал я, – значит, буду читать про жизнь нерпы. Что ж, тоже интересно!» Но уже через несколько страниц я с удивлением обнаружил, что ошибся. Подводным жительницам замечательного сибирского озера Байкал автор посвящает немало страниц, но сама-то книга – про людей, которые живут рядом с этим великим озером. Про детей и взрослых, которые так похожи на жителей других городов и всё же во многом живут иначе.

Там, вокруг Байкала, уже много лет, а может быть и веков, существует удивительная смесь нескольких народов. И если у русских – своя вера, то у бурят, например, вера тоже своя – буддизм. С непривычными для приезжих людей традициями. И почти в каждой прибайкальской семье кто-то из родственников – русский, а кто-то – бурят или тувинец. Правда, к этому все давно привыкли, и никто не удивляется. Даже такая редкая смесь родственников, как у главного героя повести, школьника Максима, тоже никого не удивляет. А среди предков у него русские, белорусы, украинцы, буряты, тувинцы. И сводная сестра Максима, который считается русским, – бурятка. И они замечательные друзья. Действуют заодно как в разных играх, так и в серьёзных делах. А серьёзные дела у них такие: они стараются сберечь родную природу. И даже чуть не погибли, спасая выловленных маленьких нерпят посреди байкальских льдов.

Однако главное даже не в том, что автор подробно рассказывает об их жизни (хотя и это очень интересно: жизнь в тех краях кажется весьма необычной жителю средней России, например), а в том, что книга эта – про самое важное. Про то, ради чего живут люди: и взрослые и дети. Про смысл их жизни. Ведь стоит оглянуться вокруг, и увидишь каких-то людей, которые живут кое-как, впустую. Но встретишь и других, жизнь которых наполнена внутренним смыслом. Благодаря им уже тысячи лет всё человечество живёт и развивается. Таких людей можно встретить всюду: они могут жить в столице, а могут – и очень далеко от неё, могут быть не только взрослыми, но и детьми или подростками, как, например, герои этой книги.

И читать про их жизнь, и взрослую и детскую, – про их разговоры друг с другом, про их заботы, радости и печали – очень и очень интересно. Я, например, читал эту книгу, не отрываясь, постоянно переживая за её героев. Поэтому и вам советую тоже обязательно её прочитать.

Валерий Воскобойников, писатель

Нерпёнок опять убежал. Цепляясь передними ластами за снежный наст, он быстро подтягивался вперёд. Могло показаться, что он спешит к себе в логовище, но его ждала лишь ледяная пустыня Антарктиды. Нерпячий улус с его заботливыми мамашами и беспокойными сеголетками остался далеко позади. Нерпёнок даже не оглядывался, настойчиво полз к береговым завалам.

Молодые полярники, недавно прибывшие на станцию «Молодёжная», удивлённо наблюдали за ним издалека. Вчера они впервые увидели этого нерпёнка и тогда решили, что он заблудился. Даже взрослые нерпы боятся материка, держатся на морском льду – от берега его отделяет снежная гряда. На материке нерпе делать нечего, там не найти ни полыньи, ни отнырка, и рыба там, конечно, не водится.

В Антарктиде начиналась ранняя весна. Это было шумное время «детских садов». Пингвины собирали себе гнёзда. Материала на всех не хватало, и стоило одному пингвину отвлечься, как другой подбегал, чтобы стащить у него несколько камней. Пингвин, заметив пропажу, устраивал громкий скандал. Ворча и ругаясь, бросался за вором в погоню. Остальные отвлекались от забот и с интересом следили за происходящим в ожидании драки.

Прилетало всё больше птиц. Вслед за поморниками появились снежные буревестники, они готовились к дальним странствиям по южному континенту в поисках мест, где можно отложить яйца и вырастить птенцов. На плавучих льдинах чаще встречались морские львы и морские слоны. Жизнь в Антарктиде пробуждалась.

В нерпячьем улусе нерпята ползали у проталин, учились нырять в ледяную воду. Мамаши отпугивали от своих логовищ соседей и обеспокоенно следили за малышами. Заметив приближение снегоходов, нерпы попрятались. Это полярники привезли юного путешественника. Они были бы рады отдать его по адресу, но должны были просто оставить вблизи от полыньи, надеясь, что он сам отыщет свою семью.

И вот на следующий день нерпёнок опять ушёл к материку. Бросил улус, уютное логовище и юных друзей. Вместо того чтобы жмуриться на солнце, валяться на ковре из линной шерсти и слушать, как за снежной стенкой плещутся взрослые нерпы, он ушёл в одинокую неторную пустыню.

Полярники не могли этого объяснить и не знали, что делать. Теперь говорить, что малыш заблудился, было бы глупо. Он намеренно покинул свой дом и полз к берегу.

– Но зачем? Что ему нужно в этом безжизненном краю? – не унимался один из полярников.

Ему никто не ответил.

Решили, что у нерпёнка погибла мать, сочувствия у соседей он не нашёл, поэтому отправился искать иной приют. Но это не объясняло интереса малыша к материку. Он мог бы уйти дальше по морскому льду и там учиться охоте в одиночестве.

Полярники взяли нерпёнка на станцию. Привезли его на снегоходе и первым делом познакомили с местным псом. Пёс Механик, названный так за любовь к машинам, знакомству обрадовался. Лаял, вилял хвостом и внимательно обнюхивал серо-жёлтую шёрстку нового друга.

Нерпёнку дали имя. Тюлька. Тут же отметили его именины – торжественно открыли консервы с тушёной говядиной. На этом празднике грустным оставался лишь сам Тюлька. Ни мясо, ни молоко, ни рыба его не заинтересовали. Псу пришлось всё подъедать за своим другом. Впрочем, он не возражал.