Куда уходит вчера
Шрифт:
— В подземелье его нет, — произнёс слепой, повернувшись лицом к огню. — Иначе бы его не затопило. Я оставался в сознании последние десять или около того часов и не слышал, чтобы кто — нибудь бродил по лабиринту.
— Я тоже, — тихо добавила девушка.
— Значит, придётся обойти остальные Башни, — пожал плечами воин. — Впрочем, одну я уже обошёл. Если никаких следов не отыщется, останется вернуться в Меорн и признать, что я не смог сдержать обещания.
Наступило молчание, прерываемое только потрескиванием веток. Искры облаком взмыли над костром и спиралью понеслись вверх, угасая
— Думаю, что мы поможем нашему спасителю, эллено? — ольт повернулся к девушке и вновь улыбнулся.
«Эллено». Ольтское слово, воину неизвестное. Похоже, не у одного Ривллима затруднения с Фиар — судя по интонации, с которым ольт произнёс это слово. Воин услышал, как губы его произносят:
— Чем… — и спохватился. «Чем вы можете помочь мне», хотело сорваться с языка. Это звучало бы не очень вежливо. — Вы знакомы с этими местами?
— Я знал их ещё до того, как здесь поселились ильвемоары, — спокойно ответил ольт и холодок пробежал по спине воина. Он слышал, что ольты могут жить сотни, иногда тысячи, лет, но чтобы столкнуться с таким самому… Невероятно!
— Буду рад любой помощи, — ответил воин и чуть наклонил голову. Это было правдой; до сих пор у него только прибавлялось проблем. Если ольт (сколько ему лет? Двести? Триста?) действительно знает эти места, его содействие может оказаться бесценным.
— Превосходно, — кивнул ольт. — Потом, если вас это не слишком обременит, я хотел бы проследовать с вами в Меорн. Последние годы я веду чрезмерно сидячий образ жизни, — он коротко рассмеялся. — Перемена обстановки не повредит.
— А как же я? — тихо спросила Фиар, устремив взгляд на Ривллима. — Мне очень нужно домой.
— Сначала в Меорн, хелауа. Я на службе. Если в городе всё в порядке, буду рад проводить тебя домой. — Интересно, кто тянул меня за язык?
Но сказанного не воротишь.
— Хелауа! — рассмеялся ольт. — Это многое объясняет, сайир, — коротко кивнул он опешившему Ривллиму. — Будь поласковее с людьми из Меорна, эллено, — обратился он к нахмурившейся Фиар. — Они одни из немногих оставшихся разумных созданий, которые ещё помнят, как устроен мир и как следует вести себя в нём.
Девушка пожала плечами и отвернулась.
— Не стоит ли нам убраться отсюда? — спросил воин, с тревогой глядя на быстро чернеющее небо.
— Здесь мы в безопасности, — возразил ольт. — А что касается пропитания… то вон там, рядом с бассейном, есть целая лужайка хальги, дикого картофеля. Не деликатес, но в печёном виде сойдёт. Боюсь, ничего другого здесь не найти.
— Я скоро вернусь, — воин поднялся, надев почти просохшую одежду, обул всё ещё сырые сапоги и отправился в указанном направлении. Сухари лучше оставить на крайний случай — да и осталось их не так много. Хальга, конечно, пакость порядочная, но зато весьма сытная.
При каждом движении сапоги издавали отвратительный скрип. Ривллиму казалось, что его
Ривллим считался человеком весьма уважаемым; в Меорне его положение именовалось сайир — что — то вроде мирового судьи, а в военное время — ещё и советника по вопросам обороны. Если перевести на средний язык. Сам средний язык, Тален, воину не очень — то нравился: в языке этом имелись лишь те звуки, которые были в том или ином виде доступны остальным расам. Упор делался на отчётливость, а не на благозвучие. В Меорне Тален использовался постольку, поскольку в нём частыми гостями были всевозможные торговцы.
Сайир, помимо прочего, обозначал заметное положение в религиозной иерархии: сайир вхож почти во все культовые сооружения Хранительницы Леса, и с его мнением считаются даже высшие иерархи. Что не очень типично: в культе Хранительницы, Младшей из Триады, практически все ступени иерархии занимают женщины.
Ольты, без сомнения, обладают врождёнными магическими способностями. Несмотря на солидный возраст и положение в обществе, рядом с Вемкамтамаи Ривллим ощущал себя мальчишкой. Само собой получалось называть его уважительно и обращаться за советом.
…Он быстро отыскал место, где ещё оставались пригодные в пищу клубни, и принялся откапывать их ножом. Интересно, откуда ольт знал, что клубни надо искать именно здесь? Все они были как на подбор: крупные, гладкие, словно не хальга, а культурный картофель.
Положительно, этот ольт весьма не прост. Надо будет понять, отчего его держали здесь. Вемкамтамаи… так… что это может означать? Надо получше изучить ольтский язык. Не спрашивать же напрямую — не принято!
— Что такое хелауа? — спросила Фиар, как только воин удалился достаточно далеко.
Ольт довольно долго молчал. Он, конечно же, знал ответ. «Helauah» — «небольшое хищное животное». Неблагодарное животное. Из тех, что первым делом впиваются зубами в руку, вызволившую из смертельной ловушки. Архаичное слово, взятое из одного из священных гимнов Триады. Сам того не зная, Ривллим очень много рассказал и о себе, и о Фиар. Всего одним словом.
— Так что же это?
— Вряд ли я должен отвечать, — медленно проговорил слепой и повернул лицо к девушке. — Я ощущаю в тебе нечто большее, нежели власть над огнём, эллено. Я прав?
Девушка осеклась и глаза её расширились. Пальцы правой руки непроизвольно погладили браслет на левом запястье.
— Прав я? — переспросил ольт.
— Да, — неохотно призналась девушка. — Но…
— Я умею хранить тайны, как ты сама убедилась, — продолжал ольт. — Что означает это прозвище, ты либо узнаешь от него, либо не узнаешь вовсе. Впрочем, я догадываюсь, отчего он дал тебе его. У тебя на запястьях остались браслеты, верно?