Куда уж хуже. Реквием заговорщикам
Шрифт:
Мне даже расхотелось спать. Я встала и пошла на кухню. Вскипятила чай, ужасно огорчилась, выяснив, что мы забыли заехать в магазин, чтобы купить провизии. А ночью с бутербродами так хорошо думается…
Я догрызла булочку и вернулась в постель. Теперь мысли мои приняли прямо противоположное направление. Я не верила Павлу. Никакой он не друг Вику. Он просто пользуется тем, что нет в живых Вика и Жени, которые могли бы подтвердить его причастность к покупке (вернее, не-покупке) акций и, главное, к пятидесяти
Я снова выбралась из постели, закрылась на кухне и позвонила Крысолову.
Он почти моментально взял трубку.
– Василий Федорович. Это я.
– Слушаю тебя. Как дела? Почему звонишь в такое время? Нашла Машу?
– Скажите, я могу на вас рассчитывать, если Маша отыщется завтра? Мне не нужно никаких гонораров. Мне только будет необходима ваша помощь: транспорт и беспрекословное повиновение ваших людей.
– Слушать тебя одно удовольствие. Да если ты отыщешь Машку, я сделаю для тебя все.
– И еще. Мне нужна информация по фирме «Восток».
– Это мои люди. И что же?
– Нужно выяснить, не давали ли в долг некоему Павлу пятьдесят «лимонов» наличными. И если давали, то сколько там набежало?
– Перезвони мне минут через десять, хорошо?
– Хорошо.
Я положила трубку. За десять минут я успею сбегать в ларек за банкой шпрот и каким-нибудь кексом. Но внутренний голос хмыкнул презрительно и напомнил мне, что по ночам есть вредно, а главное – это говорит о моей слабости. Что поделать, слаб человек.
Десять минут превратились для меня в целый час. Наконец я снова набрала номер.
– Ты слушаешь меня? Да, действительно, Павел Худяков, служащий этой фирмы, взял в долг ровно пятьдесят миллионов рублей, чтобы съездить в Москву и купить акции. Но он никуда не поехал, а отдал эти деньги своему другу Виктору Дубинскому. Виктор поехал в Москву, и мы не знаем, с каким результатом он возвратился обратно. Худяков деньги не вернул, он вообще исчез. А набежало там чуть больше ста пятидесяти «лимонов». Ты хочешь, чтобы я погасил этот долг?
– Мне нужен словесный портрет Павла Худякова.
– Хорошо. Я сделаю это для тебя. Перезвони мне еще через десять минут.
Я отключилась. Посмотрела на часы. И в эту минуту дверь кухни отворилась, и показался заспанный Павел.
– Что-нибудь случилось?
– Нет, с чего ты взял? Все в порядке. Иди ложись. Я скоро приду.
– Ты звонила кому-то?
– Нет, просто хотела перекусить, а у нас хоть шаром покати.
– Я могу принести тебе… Возле дома два ларька – ночная торговля. Достижение демократии, скажем…
– Вот и ты тоже стал мыслить политическими категориями. – Я сделала вид, что мне смешно. Но на самом деле мне было не до смеха. Через восемь минут мне нужно будет связаться с Крысоловом, а на кухне стоит Павел
– Что тебе взять?
– Что хочешь. Только посмотри срок годности.
– Если меня долго не будет, значит, меня убили, – спокойно, словно речь шла о чем-то обыденном, проговорил Павел. Он все еще верил в могущество людей, которым он так крепко задолжал. Наверно, это страшно – жить вот так, под прицелом. Он ушел, а я сразу же связалась с Василием Федоровичем.
– Слушай: высокий, светловолосый, лицо такое, словно он съел килограмм лимонов.
– Особых примет нет?
– Есть. До баб охоч. До денег тоже. Еще мне сказали, что кто-то убил его друга, Виктора Дубинского. Возможно – он. Потому что убийство и его исчезновение произошли в один день… Если он тебе нужен, мы тебе его найдем. Если же он тебе нужен в другом плане – то скажи, мы его не тронем. Я ведь не знаю, чего ты хочешь.
– Спасибо. Пусть пока остановят счетчик. А дальше я разберусь сама. И если его найдут – тоже пускай пока не трогают. Он завязан с одним делом, которое я расследую.
– Ты мне Машку ищи, поняла?
– Машку я уже почти нашла.
– Где она?
– Пока промолчу. До завтра.
– Как скажешь.
В прихожей послышался шум: это пришел Павел. Высокий, светловолосый, который «охоч до баб». Тогда непонятно: я, что ли, мужик?
– Там без денег не дают, – сказал он мне, вываливая из пакета банки и свертки.
– А как же ты взял?
– Ребята наши одолжили.
– Вот, возьми и отнеси им, еще чего не хватало – быть в долгу у них… – Я дала Павлу деньги, он ушел, а я принялась открывать консервы.
А не слишком ли самоуверенно я вела себя с Василием Федоровичем? Не переоценила ли свои силы? А что, если мы завтра не увидим Машку? Да, но ведь утром-то она кормится горячим шоколадом и равиолями. Хорошо, что вспомнила. Вот как полезно по ночам предаваться чревоугодию. Вернулся Павел.
– Составишь мне компанию?
– С такими продуктами тебе кто хочешь составит компанию.
Я думала немного приободрить его и рассказать о том, что счетчик приостановлен. Но решила не торопиться.
– Это что: ужин или завтрак?
– Ужин. Я очень надеюсь, что завтракать мы с тобой будем в обществе Маши и ее друга.
– Горячий шоколад? Как же я забыл!
Глава четвертая
Машка и Крысолов
В половине десятого мы уже стояли у входа в «Лакомку». Ночью лил дождь, поэтому асфальт был еще влажный. В целом же утро было солнечное и даже немного прохладное. Над Москвой кружили голуби.
– Ты бы мне хоть фотографию девчонки показала, – заметил Павел, оглядываясь по сторонам.