Кухня холостяка
Шрифт:
И, отбросив подозрительное ханжество, по-видимому, придется построить (идя, действительно, „навстречу пожеланиям трудящихся“) тысячи этих простеньких „шалманчиков“, которые можно возвести, как и снести, буквально за одну ночь. И пусть структура выпиваемого алкоголя сместится в сторону 50—60-процентной доли пива, как в благополучной Дании или Англии, вместо теперешней 60-процентной доли водки…»
Рост преступности в стране все привычнее сваливают на пьянство и не замечают, что при жутком росте числа преступлений и при еще большем росте продажи водки число правонарушений, совершенных людьми в нетрезвом состоянии, даже снизилось. Общество больно, больно хамством, бессердечием, жестокостью, тупой нетерпимостью — здесь первоисточник преступности.
Мы называем «помощью»
Привычно считается, что борьба, с пьянством может одолеть экономический кризис. При этом забывают, что экономику из кризиса уже сейчас должны вытаскивать те 150 миллионов пьющих, а не штатные аппаратчики, борющиеся за трезвость. Грузины говорят, что их обычаи не запрещают пить, но запрещают позорить свой род. Поэтому пусть каждый решает сам, сколько он может позволить себе выпить и может ли он вообще пить, не нарушая этот закон предков, который превыше любого уголовного кодекса.
Наверное, здесь и лежит самый достойный путь к избавлению от теперешних алкогольных бед. Уходя от лжи и административного насилия, преодолев чуму бездушия, мы все обязательно придем к осознанию того, что для человека нет ничего дороже уважения со стороны людей. Оно дороже мыла, колбасы, видеоигрушек и любого количества французского коньяка. И что потеря этой ценности гораздо дороже потери печени.
Ну а теперь, поумерив полемический пыл, давайте попробуем спокойно разобраться в главном — в генезисе алкогольной болезни, апеллируя, естественно, к авторитетам. Я отвожу себе роль почти бесстрастного комментатора некоторых небезынтересных, на мой взгляд, суждений о предмете разговора.
Всем, естественно, понятно, что главный вирус алкогольной болезни — это сам алкоголь. Заметим при этом, что далеко не каждый, употребляющий спиртное, становится алкоголиком. Даже многолетнее систематическое пьянство вовсе не вызывает алкоголизма и сопутствующей ему деградации, распада личности. Умеренно пьющий человек сохраняет интеллект, чувство ответственности перед обществом, семьей, способность к творчеству и профессиональной деятельности. Такие люди не теряют самоконтроля, не становятся рабами спиртного, всегда могут отказаться от выпивки, они не испытывают мучительной потребности опохмелиться (один из главных признаков болезни).
По этому поводу — маленький сюжет из воспоминаний Константина Симонова. В послевоенные уже годы его должны были включить в делегацию для поездки в США, но в списках фамилии писателя не оказалось. Позже выяснилось, что Сталину кто-то из доброхотов «стукнул», что Симонов любит выпить, — это и стало формальным поводом исключения его из членов делегации. Узнав об этом, оскорбленный Симонов воскликнул: «Ну и что же, что я пью? Ума-то я не пропиваю!»
Алкогольная болезнь — это результат сложного взаимодействия многих факторов — социальных, бытовых, психологических, физиологических. И кстати, менее всего исследована именно физиологическая, или, если угодно, биохимическая сторона алкоголизма. Если для академика Углова каждый пьющий — это алкоголик, то для серьезных ученых вопрос о том, где проходит граница между бытовым пьянством и хроническим алкоголизмом, т. е. болезненным злоупотреблением спиртными напитками, остается открытым. Еще не разработаны точные биохимические и психиатрические критерии, которые бы позволили определить, переступил человек эту едва различимую грань или нет.
И все же кое-что о химии возникновения алкоголизма уже известно. Поскольку читать об этом мне было интересно, то, надеюсь, и вы не перевернете эту страницу непрочитанной.
Итак, лет тридцать назад американский ученый Р. Вильямс сформулировал гипотезу, согласно которой восприимчивость некоторых людей к спиртному может зависеть от особенностей обмена веществ. Причем, конечно, не имеется в виду знаменитый случай с неким японцем, которому делали операцию аппендицита и случайно занесли в брюшную полость дрожжевые грибки. С беднягой произошла удивительная вещь — съест он всего лишь кусок хлеба, и через некоторое время пьян вдрызг. И в этом несчастливом качестве он пребывал довольно долго, его увольняли с любой работы. Хорошо, что в Японии хватает нормальных ученых и врачей, — в конце концов с ним разобрались и помогли ему. Странные люди эти японцы… Воображаю, сколько наших соотечественников охотно поменялись бы с этим человеком местами…
Но вернемся к Вильямсу. По его мнению, у некоторых людей происходит извращение обмена — организм не в состоянии использовать те или иные питательные вещества. Возникает недостаток некоторых аминокислот, дефицит витаминов, а это прямым образом сказывается на деятельности гипоталамуса, контролирующего питание. На этом фоне может возникнуть повышенная потребность организма в алкоголе — веществе, в котором при нормальном обмене организм не нуждается.
Гипотеза Вильямса нашла подтверждение в опытах на животных. Снижение вдвое калорийности питания, недостаток витаминов группы В и некоторых гормонов, отравление четыреххлористым углеродом или введение инсулина вызывали у мышей и крыс заметную тягу к алкоголю, которая закреплялась генетически и даже усиливалась у потомства.
Крупный исследователь биохимических предпосылок алкоголизма Д. Лестер придавал большое значение одной из стадий превращения алкоголя в организме — его окислению в уксусную кислоту. Известно, что на ранних этапах эволюции живого, в первичных организмах алкоголь играл весьма важную роль — фермент алкогольдегидрогеназа окислял его, превращая в важный для обмена веществ активный ацетил. И вот «пережитком» тех далеких времен, возможно, и является сама алкогольдегидрогеназа, которая в организме человека и животных содержится в необъяснимо больших количествах. Доктор биологических наук И. Сытинский справедливо замечает по этому поводу: «Маловероятно, чтобы в эволюционном развитии обмена веществ было предусмотрено изобретение человечеством алкогольный напитков…» Нервная система первичных организмов была очень примитивна, и поэтому на ней не сказывалось побочное действие алкоголя, связанное с отравлением нервных клеток.
Однако с развитием нервной системы, а затем и головного мозга природа опомнилась, и место алкоголя в этих процессах заняла уксусная кислота, У некоторых людей в результате наследственных изменений активный ацетил вырабатывается в меньшем количестве, й его недостаток организм вынужден покрывать старым способом — алкоголем. Так возникает потребность в алкоголе и привычка к нему.
Есть еще одна гипотеза о возможной роли нарушения обмена веществ в происхождении алкогольной болезни. У алкоголиков часто отмечаются депрессии, постоянное чувство напряженности. Такое состояние может быть вызвано нарушением в организме баланса между адреналином («веществом напряжения») и его антагонистом адренохромом. Постоянный дефицит разрушаемого адренохрома и вызывает состояние тревоги, которое можно устранить, лишь введя его извне. В быту же все получается просто — недостающий адренохром заменяют алкоголем, снижающим выработку адреналина, и, таким образом, снимают психическое напряжение.
Так или иначе, вполне возможно, что в некоторых случаях пристрастие к спиртному впрямую связано с нарушениями обмена веществ. Вероятно, когда-нибудь врачи разработают методы эффективной профилактики алкоголизма, основанные на раннем выявлении именно таких аномалий.
Ну а теперь, прежде чем перейти к рассказу о благородных напитках и практике их употребления, не вызывающей терапевтического и психиатрического вмешательства, приведу некоторые сведения, призванные заставить задуматься тех из моих читателей, кто подозревает в сабе склонность к пьянству. Будем называть вещи своими именами…