Кукарека Иванович
Шрифт:
Вообще-то, когда Титирикэ решает не дать себе уснуть, он тянет себя за ухо. И сейчас уже взялся было... но глаза закрываются, а другое ухо продолжает слушать пение жаворонка... Неизвестно, кто победил бы: сон или жаворонок, если бы не прозвенел звонок...
– Слушай-ка, Титирикэ!
– допытывался у него брат Нани на перемене.
– Ты, случайно, не упал вчера с дерева? А то что-то в твоей голове, по-моему, перемешался день с ночью...
– Да нет, - отговаривался Титирикэ, - просто это тот сон пришёл, который потерялся ещё на Новый
Нани пытался разобраться, что здесь к чему, но так и не разобрался. Один только Груя знал, в чём тут дело. А дело было вот в чём. Отец Груи в те дни работал на лесозаготовках, мать целый день в поле на тракторе, а Груя как раз сидел дома со сломанной рукой; Титирикэ же время даром не терял - готовил для Груи еду и всячески забавлял и развлекал его до тех пор, пока сон не сморит их обоих. Однажды Титирикэ проснулся среди ночи. Мать Груи хлопотала, как всегда, по дому, благо ночью никто не мешает, а на улице фырчал у ворот трактор. Больше всего, конечно, Титирикэ обратил внимание именно на трактор у ворот.
– Тётушка, - сказал мальчик, - ложились бы вы спать, а то ведь устали за день!
Но мать Груи, видно, и не думала сегодня спать: трактор-то ждёт. Она наклонилась над сыном поправить одеяло, но Груя открыл глаза и так ласково обнял её тёплыми руками, что матери деваться уж некуда. Она ещё похлопотала немного и... осталась дома.
Не пропели ещё на заре петухи, а хозяйка уже была на ногах. Смотрит - трактора нет. Бегом в поле и... глазам своим не верит. Ночью кто-то вспахал весь холм! А вот и из-за другого холма показывается... кто бы вы думали? Ну, конечно, опять тот же самый Титирикэ! И на чём? Именно так, на её тракторе!.. Ох! И так пашет, что пышные борозды хоть под голову клади вместо подушки!
А под шляпой Титирикэ, как всегда, теснится множество дум, и все, как на карусели, крутятся: вот было бы дело, если бы этот холм превратить в сад, чтобы мальчишки и девчонки играли в тени деревьев! Рядом вон пруд - купайся сколько хочешь! Или загорай!
Титирикэ уже прикидывал в уме, какие деревья лучше посадить на холме, и тут вдруг мать Груи отбирает у него трактор...
С тех пор, едва только темнело, вместо луны над полем каждую ночь всходила светлым пятном шляпа Титирикэ. И пусть не так уж много, но одну-две борозды он прокладывал.
Двоюродный брат Нани был всё ещё сердит на Титирикэ за то, что тот водит его за нос. И вот случай однажды сам ему помог. Как-то на уроке Титирикэ опять клевал носом и стал тянуть себя за уши: то за левое ухо потянет, то за правое - не чувствует их и только! Резиновыми они стали, что ли?!
"А вдруг я их растяну до плеч и так и останусь лопоухим?" задумался Титирикэ и стал упрашивать брата:
– Как увидишь, что я засыпаю, уши не трогай, зато стукни меня покрепче в бок... Изо всех сил.
– Ага!
– радуется Нани.
– Не можешь обойтись без моей помощи!
– И тут же с готовностью
А в это время председатель искал мать Груи по всему селу. Нашёл и, конечно, давай её хвалить за отличную пахоту. А мать Груи - женщина справедливая, поэтому и признаётся честно:
– Да не в одной мне тут дело, соседский мальчик помогает, Титирикэ! Просто чудо, а не мальчишка!
Титирикэ, как назло, именно в эти минуты так клонило ко сну в школе за партой, что он не вытерпел и тихо сказал соседу:
– Ну-ка, Нани, дай мне покрепче в бок!..
А тут как раз председатель в дверь класса - стук-стук-стук. Титирикэ же показалось, что это его рёбра затрещали. Он даже из-за парты вскочил от неожиданности. Председатель вошёл в класс и говорит:
– Так вот ты какой, Титирикэ?!
– Какой?
– спрашивает Титирикэ, держась рукой за бок (сон его как рукой сняло).
– А такой, что я тебя не отдам за двух трактористов, тех самых, что бросили колхоз.
– Председатель усмехнулся.
– Только вот не знаю, чем тебя отблагодарить. Что бы ты хотел?
Разумеется, брат Нани и все остальные стоят с разинутыми ртами, а Титирикэ переминается с ноги на ногу и всё смотрит на дверь - нет ли там милиционера? И не в шутку ли всё это говорит такой солидный человек? Может, просто разбудить его пришёл?..
– Слушай, - говорит ему председатель, - долго ли мне ещё так стоять с шапкой в руках перед толковым, но всё же мальчишкой?! А?!
– Тогда... Знаете, что?..
– нашёлся Титирикэ.
– Дайте мне... холм - тот самый, что я вспахал!..
Ого! Председатель ждал, что речь пойдёт, ну... может быть, о мешке конфет, а тут... Целый холм! И чего?.. Земли!.. Да ещё какой земли!
– Что ж, давай, поехали, - говорит председатель и спрашивает разрешения учительницы.
Привозит он Титирикэ в красивую долину.
– Вот, отдаю тебе хвост деревенского пруда - на всё лето. Купайся здесь с ребятами хоть день и ночь.
А Титирикэ смеётся.
"О-ак-оак!" - смеётся и лягушка в камыше, только не поймёшь - над председателем или над Титирикэ.
– Ну, хорошо, - сердится председатель, - видишь мою машину? Отдаю её тебе на воскресенье вместе с шофёром!..
Язык Титирикэ чуть было не выпалил "давайте!", но зубы плотно закрыли рот. "Кремень, а не мальчишка", - думает председатель. Но и сам он тоже человек с характером. К вечеру собрал всё село и говорит:
– Люди добрые! Запутался я с этим мальчишкой, да и только! Что делать? Как поступить? Просто не знаю.
– И рассказывает им всю историю.
– Теперь он просит холм. Целый холм! Ради холма даже от пруда отказался!..
– Ой!
– вскакивает женщина, что живёт возле дороги.
– В прошлом году чуть полсела не разрушил, а теперь что же? Холм! А потом и всё село ему подавай и все угодья?! А шлепка по тому самому месту он не хочет?..