Кукла для босса
Шрифт:
— Что за фигня? Вы с Ниной индийских фильмов насмотрелись? Или сами к ним сценарии пишете?
— Нина давно знала. Говорит, что, когда Егора ждала, подслушала разговор. Вы вроде приехали к родителям. И Демьяновский твой тоже. Ты ее дома оставил, а сам с отцом и Ромкой умотал на озеро. Помнишь?
— Честно сказать, не очень, — поморщился Михаил. Сколько таких поездок было, не сосчитать. Первое время тянул Нину с собой на рыбалку или на охоту. Но она гримасничала, визжала, когда только видела паука или ящерицу, и вообще мешала как могла.
— Нет, — рассмеялась Надежда. — Пришла тетя Юля Демьяновская по какому-то пустячному делу. Вроде деньги за газопровод принесла. Как раз в поселке газ проводили… Нина выходить не стала. Только, когда твоя мать с Ромкиной ругаться начали, все на ус намотала.
— Если так, — усмехнулся Агафонов, — у моей бывшей усы как у Семен Михалыча Буденного, — хмыкнул он и добавил поспешно: — А Дема знает?
— Понятия не имею. Нинка тогда подслушала, что вроде твой отец еще до свадьбы к Юле захаживал. И она долгие годы из отца деньги тянула. Твоя мать ругалась и тетю Юлю проституткой обозвала. Нинка в дальнюю комнату ушла и притворилась спящей.
«Санта-Барбара, блин, — про себя ощерился Агафонов. — Но вполне возможно. Старший Демьяновский где-то на Севере вкалывал. Потом вернулся. Примерно в это же время и отец с матерью поженились… Да кто теперь что разберет? Интересно, а анализ ДНК делали?»
— Мне Нина ничего не сказала, — поморщился Агафонов. — Да и какая разница. Мы с Демой дружили крепко. Наверное, отец этому способствовал… Спасибо, Надь, — пробурчал Агафонов и, проходя мимо, поцеловал Надежду в макушку. Навис сверху. — Я бы тебя не уволил, — прошептал довольно. — Так… на испуг брал.
— Я знаю, — проворчала она. — Просто, если правда вылезет наружу, скажу, что ты меня шантажировал. Угрожал расправой…
— Ага, — фыркнул Агафонов. — Иголки под ногти не забудь. Кстати, ты приглашаешься на свадьбу, Надежда Сергеевна. Бери Костика и дуй на следующие выходные в Сочи. У тебя голос зычный, будешь «Горько!» кричать.
— Ой, Мишенька, — всплеснула руками Надежда. — Я ж не смогу, — запричитала она. — Мне и надеть нечего. На танки сейчас чехлы не шьют…
— Я тебе премию выпишу, Надежда, — заверил он и, увидев, что Ева опять вышла из кабинета, пригрозил: — На свадьбу не приедешь, точно уволю.
— Тиран, — прошипела главный бухгалтер. — Как с тобой, оглоедом, такая добрая и нежная девочка жить собирается?
Михаил не стал ничего отвечать.
«Что сказать? Приложу все усилия, но сделаю Еву счастливой? А если и говорить, то точно не Наде», — мысленно усмехнулся он и, зайдя к себе в кабинет, осмотрелся по сторонам. Увидел лежащие в упаковках тесты и разочарованно протянул:
— Я думал, ты меня сейчас обрадуешь…
— Дома, — махнула ручкой Ева, и Агафонов заметил у нее
— Тогда едем, — скомандовал он. — Я хочу точно знать. Уже сегодня.
— Что знать? — изумилась она.
— Снайпер я, мадам, или нет…
Накануне гражданской регистрации Агафонов свалился с гриппом. И перед ЗАГСом, куда они с Евой прибыли одни, наглотался таблеток, дабы не хлюпать носом.
— Ептиль, — выругался он. — Где меня угораздило подцепить эту заразу? — ворчал он, паркуясь прямо около мраморного крыльца.
— Твою машину заберут на штрафплощадку, — задумчиво предрекла Ева.
— Так инвалид приехал жениться, — просипел Агафонов. — Быстрее распишут!
И точно! Ева поразилась, как, стоило им войти в пустое нарядное фойе, украшенное цветами в огромных вазах, к ним подлетела какая-то тетка с халой на голове и в длинном синем платье.
— Вы от Романа Андреевича? — прошептала она. — Пойдемте, пойдемте.
Ева смутно помнила, как поставила роспись в огромной амбарной книге и тут же стала Агафоновой. Как, закашлявшись, над гроссбухом склонился Михаил и вывел свою размашистую красивую подпись.
— Все, — облегченно вздохнул он, дописав последнюю завитушку. — Теперь ты моя жена на веки вечные.
А в фойе их встречал Демьяновский. В черном пальто, с роскошным букетом роз и коробкой конфет.
— Поздравляю, дети мои, — заявил он, обнимая сначала Агафонова, а потом и его жену. — Вот заскочил поздравить. Наши родители уже едут в Сочи, а мне в Москву лететь надо… — начал он и осекся. — Будьте счастливы, волнистые попугайчики!
Агафонов пнул незадачливого гостя локтем в бок и пробурчал добродушно:
— Поедем в кабак, хоть шампанского выпьем.
— Не могу, — мотнул головой Дема. — У меня рейс. Я рад, что мы помирились, Ага. Безумно рад. Нам еще много чего нужно обсудить…
— Не-а, — фыркнул Агафонов. — Кроме возврата долгов ничего другого я обсуждать не намерен. Понял?
— Конечно, — усмехнулся Демьяновский. — С конфетами повнимательней. Дорогие, — предупредил он и отбыл.
— Тень отца Гамлета, — глянул вслед Агафонов. — В этом весь Дема, — фыркнул он, отворяя дверцу крузака.
— Странный тип, — проворчала Ева. — Конфеты нам подарил…
— Там деньги, — тихо пояснил Михаил. — Ну, может, еще и конфеты. Если Дема их сам не сожрал.
— Деньги? — изумилась Ева. — Какие?
— Скорее всего, одолженные мною двадцать тысяч евро, — предсказал Агафонов. — Дома откроем. Я бы вообще никуда не ехал, — печально вздохнул он, выезжая на проспект. — Лег бы в кровать и лежал бы до полного выздоровления.
— А я? — удивилась Ева. — А наши гости?
— Ну и ты со мной, — будто несмышленышу объяснил он. — А гости пусть празднуют! Мы с тобой с ними по скайпу свяжемся. Пусть выпьют за наше здоровье… Хотя мой папа мне этого не простит. Твой тоже. Придется ехать, малыш, — натужно вздохнул Агафонов и протянул довольно: — Жена-а…