Кукла для кандидата
Шрифт:
– Что значит – попала в аварию? Случайно?
– Разумеется, случайно. А ты чего подумала? – По лицу Леди мелькнула тень. – Думала, мы мафиози какие-то? Ты говори прямо, без экивоков.
– Странно как-то… Прямо совпадение.
– Это у тех, кто живёт одним днем, совпадение. А у нас – планирование. Будь готов, а подходящая ситуация возникнет. Мы рассматривали разные варианты. Впрочем, тебя это не должно заботить. Скоро предстанешь пред очи Эйдуса – вот о чём думай.
– Когда?
– Думаю, через пару деньков. На всякий пожарный
– А почему вы уверены, что именно я попаду?
– Представь, тебе четыре яблока предложат, три гнилых и одно спелое. Вот ты, какое выберешь?.. Ещё вопросы есть? Спрашивай, а то я в Москву уезжаю на несколько дней.
– Я об Эйдусе хотела спросить. Всё-таки, зачем он вам нужен?
Леди сняла стильные, в круглой золотистой оправе, очки и положила их на стол. Ника впервые видела её в очках – в них она походила на мудрую, но требовательную, учительницу. Возможно, из-за формы оправы. Но сейчас, без очков, на Нику смотрел жесткий и безжалостный инструктор по выживанию.
– Подробные наставления ты получишь позже. На этом этапе для тебя основное – войти в доверие, – она говорила короткими фразами, словно вдалбливая их в мозг Ники. – А чтобы тебя не мучили всякие там угрызения совести, запомни главное. Ты не шпион, а разведчик. Эйдус очень опасный и вредный человек. Не для меня и тебя лично – хотя, думаю, любить нам его не за что, – а для общества, для очень многих людей. Потому что рвётся во власть. Большую власть. А ещё запомни простую, но полезную истину. Политики – такие же люди, как мы. Только гораздо хуже.
– Почему?
– Среда обитания такая – выживают только уроды и мутанты. – Она хмыкнула. – Зона повышенной радиации, как в Чернобыле. Всё?
– Если можно, я ещё хотела узнать…
Леди неопределённо кивнула и снова надела очки, демонстрируя желание заняться чтением документов.
– Я по поводу этого происшествия. Ну, покушения на вас.
– Не было никакого покушения, – резко произнесла Леди. – Ты разве в Интернете ничего не читала?
– Я читала. В смысле, я там ничего не нашла.
– Возможно, не там искала. Была попытка вооружённого ограбления автозаправочной станции. Убили охранника, хотели поживиться выручкой… Отморозки какие-то. А мы… так, мимо проезжали. Охранника, кстати, медалью наградят посмертно. Боевой мужик оказался, из бывших ментов, не растерялся. И вдове деньжат подкинут.
– Но Зураб…
– Ты разве ещё не поняла?
Ника поёжилась. Леди взглянула на неё, как на безнадёжную двоечницу. Вот сейчас нахмурится и скажет: «Ну вот, Шагина. А ещё ногти накрасила. Садись, двойка».
– Не знаю я никакого Зураба, – отрубила Леди. – А ты – тем более. Усекла, снайпер?
– Я всё поняла, Алвина Яновна. – Ника встала со стула. – Извините.
Чего не понять? Тема закрыта. Не суй свой нос в чужой вопрос. Намёк на снайперские успехи прозвучал очень прозрачно. Она совершила убийство. И не в её интересах возвращаться к этой теме.
– Не извиняйся, а учитывай. Ступай, Никита.
Уже выйдя из кабинета, Ника вдруг подумала, что Леди могла подразумевать и другое, назвав её снайпером. Не намекала ли она на почти ежедневные походы в тир? Получается, они за ней следят? Тогда Леди демонстрирует свою осведомлённость. Или всё-таки речь шла об убийстве Зураба?..
На улице Ника направилась было к своему, припаркованному в сторонке, «жигулёнку», как вдруг заметила на тротуаре бритого верзилу Бориса. Того самого, что сопровождал её до квартиры по поручению Ускова. Увидев Нику, Борис приветливо помахал рукой. Мужчина, стоявший рядом с ним, полуобернулся, и Ника, ещё не успев разглядеть лица, поняла, что это Михаил. Правая рука у него висела на чёрной перевязи.
Вот это да! Быстро его из больницы выписали. Небось, заживает, как на собаке. Ноги Ники как-то сами собой двинулись по направлению к телохранителю Леди. Надо же на спасенного тобой человека глянуть.
Ей была приятна мысль о том, что она выручила совсем незнакомого ей Михаила, можно сказать, спасла от смерти. При встрече с Леди у неё такого ощущения не возникало – та подавляла Нику своим превосходством. Вроде и не смотрела сверху вниз, но постоянно чувствовалось, что ты перед ней что-то вроде верноподданного. Казалось, протянет руку – и поцелуешь не задумываясь, будто перед тобой церковный иерарх. Да-а, поставить себя так – тоже искусство.
А Михаил… Раненый был, а не забыл поблагодарить, хотя и морщился от боли. А Леди? Кстати, ведь даже «спасибо» не сказала, только деньги передала через Ускова. Вот так у них, у богатых…
Усков обмолвился, что Михаил назвал её храброй девушкой. Не забыл, значит. Ну-ну… Интересно, сколько ему лет? Хотя, какая разница?
Михаил внимательно смотрел на Нику, слегка наклонив голову. Лицо расплывалось в открытой и добродушной улыбке.
– Ну, здравствуй, Никита.
– Она к тебе за бутылкой пришла, – хмыкнул Борис.
– Чего?
– Ты ей бутылку должен поставить, так Леонидыч сказал.
– Бутылку чего?
– Я не пью, – сказала Ника. – И вообще…
Она смутилась. Кажется, даже щеки начали розоветь. «Все мужики – сволочи», – сказала она про себя, чтобы сбить неожиданное и непонятное волнение. Чего я перед ними распинаюсь?
– Вот и врёшь. – Борис, видимо, был не прочь потрепаться. – На день милиции пьёшь, я знаю. Хочешь, я вместо Мишки поставлю?
– Вот когда тебя спасу, тогда и поставишь.
Михаил молчал, лишь продолжал улыбаться. Но уже чуть заметно, скорее, по инерции.
– Да я хоть сейчас, – не унимался Борис. – От чего спасать будешь?