Кукла на качелях
Шрифт:
— Я не смогу спать, — пробормотала Дэйдр. — Вы все ходите. Я говорила, что не могу спать, когда люди ходят по ночам.
— Видите ли, у нас завелся призрак, — сказала Лола. — Вы с Дэйдр, Эбби, отличная парочка.
Она рассмеялась добродушно и начала разливать напитки.
Дэйдр слезла со стула и начала топать туда-сюда, демонстрируя ночные шаги.
— Вот так, — сказала она.
Брови Милтона сошлись. Его лицо побелело и стало раздраженным.
— Лола, этот ребенок невыносим. Я говорил тебе, ее надо отправить в пансион. И не только из-за привычки лгать, но и из-за этой наглости. Ей надо научиться хорошим манерам.
Старая миссис Моффат шевельнулась, ее топкие ручки отчаянно вцепились в бусы.
— Это пока еще мой дом, Милтон. Я не позволю, чтобы Дэйдр отослали, если… — ее удлиненные карие глаза задержались на мгновение на зяте, затем опустились. Ее губы дрожали. Она моляще посмотрела на Мэри, слабо улыбающуюся и молчащую. Мэри — кролик, полностью запуганный собственным мужем.
— Не суетись, мама, — сказала Лола резко. — Ты знаешь, что Милтон совершенно прав в отношении Дэйдр. Она окончательно отбилась от рук. Поскольку я должна работать, я не могу уделять ей достаточно времени, и она обводит тебя вокруг своего мизинца. Не так ли, милая? — Она повернулась к Дэйдр:
— Пойди и принеси свой торт. Он готов. А потом иди спать, или Эбби бог знает, что подумает о такой вздорной семье.
Она не сказала «и Люк», так как явно Люк знал достаточно о том, что представляла собой семья Моффатов, и ему было все равно.
— Вот твой напиток, мама. Эбби? Сухой мартини? Предупреждаю, я смешиваю его по-американски. О Боже, давайте веселиться.
Она была так привлекательна с этим загорелым лицом, густыми белокурыми волосами и гибким телом. Ее таинственный муж не пришел на день рождения Дэйдр. Потому что ему приказали не появляться?
Эбби сначала тянула коктейль из своего стакана, затем быстро и решительно проглотила, как Лола. Это был единственный способ развеселиться. Потому что беспокойство не давало ей расслабиться.
Дэйдр, стараясь не показать удовольствия под небрежной беспечностью, задула свечи на своем торте и аккуратно разрезала его. Затем по настойчивому требованию матери, наконец, отправилась спать.
Но, когда несколько минут спустя зазвонил телефон и Лола пошла ответить, Дэйдр явно добралась туда первая, так как послышались восклицания Лолы:
— Немедленно отдай мне трубку! Сколько раз я тебе повторяла не делать этого. Отправляйся наверх!
Эбби поставила стакан. Крепкий напиток сделал свое дело: она стала не столько веселой, сколько полностью безразличной к тому, что могли подумать остальные, и она сказала, что поднимется наверх пожелать Дэйдр доброй ночи.
— В конце концов, это ее день рождения, — сказала она. — А мы все время цеплялись друг к другу.
— Она была в восторге от вашего подарка, дорогая, — улыбнулась миссис Моффат. — Но я согласна с Милтоном, Дэйдр — наша проблема.
— Она одинока, — упрямо твердила Эбби. — Я знаю, я сама испытала нечто подобное.
Дэйдр сидела на кровати, играя маленькой фигуркой на качелях. Качая ее взад и вперед, она напевала:
— Роуз Бэй это место, не леди. Место, не леди. О, привет, Эбби. Я слишком большая, чтобы меня целовали на ночь.
— Причем здесь Роуз Бэй? — спросила Эбби.
— Когда я сняла трубку, кто-то спросил: «Это Роуз Бэй?»
Дэйдр захихикала:
— Я похожа на Роуз Бэй? Дома, магазины, песок, море, качели. Посмотрите, даже качели…
Она сильно качнула фигурку. Девочка была перевозбуждена и болтала вздор.
— Тебе лучше заснуть, — сказала Эбби. — Это был чудесный вечер. Ты прекрасно разрезала торт.
— Но мой папа не пришел.
— Ты все выдумала о своем папе, ведь правда? — Дэйдр, казалось, была в замешательстве.
— Я не знаю, — сказала она. — Я не знаю.
В порыве жалости Эбби наклонилась и поцеловала несчастное личико.
— Спи, дорогая. Ты устала.
Дэйдр покорно легла, и Эбби выключила свет.
— Эбби, что ты так долго? — крикнула Лола резко. — Спускайся, и давай еще выпьем. Ради Бога, вечер едва начался.
— Иду-иду! — ответила Эбби. — Детка, скажи мне, о чем все-таки тебя спрашивали но телефону?
— По-моему, ему нужна была мисс Роуз Бэй.
— Это же название района, а вовсе не имя…
Тут есть над, чем подумать, решила Эбби, проходя в комнату миссис Моффат, чтобы привести себя в порядок. Если Роуз Бэй женщина…
Она сидела, глядя в старое тусклое зеркало, и думала, что в сравнении с Лолой выглядит слишком хрупкой и бело-розовой, как пастила. Если кого и называть Розой в этом доме, то больше всего это имя подходит к ней самой. Лола — золотистый львиный зев, миссис Моффат как коричневая австралийская борония с резким удушливым запахом. Мэри вообще никакая…
Вся в своих мыслях, она медленно спускалась по лестнице, ступая легко и неслышно, и остановилась только тогда, когда из холла до нее донеслись приглушенные голоса Лолы и Люка.
— Это так же важно для меня, как и для тебя. Я тоже должен делать деньги. Я теперь женат, — говорил ее муж.
— Конечно, раз ты покупаешь ей такие дорогие цветы, — ответила Лола с недобрым смехом.
Их голоса удалились, но Эбби еще какое-то время стояла неподвижно, стараясь унять колотье в сердце. Ее душила обида. Значит, она слишком дорого ему обходится. Вчера он потратился на цветы, чтобы сделать ее более покладистой, а ведь она чувствовала себя почти счастливой.