Кукловод
Шрифт:
— Да кто ты такой, мать твою?! — заорал Гримм и скорчил угрожающую физиономию.
— Изабелла, будь лапочкой… — попросил я и жестом подозвал её к себе.
— Ага, — она появилась у лорда за спиной и приставила нож к его горлу.
— Сделайте что-нибудь! — выкрикнул он.
— Одно резкое движение, и ваш господин сдохнет! — предупредил я.
— А-а-а!!! — та самая девочка не выдержала напряжения и разревелась, а рабы безвольно наблюдали за происходящим, в то время как стражники не знали, как поступить, и постоянно переглядывались,
— Если все всё поняли, то мы можем вернуться к обсуждению, — я кивком попросил Изабеллу отпустить Гримма. — Здесь где-то две с небольшим сотни рабов… Я заберу половину.
— Да что ты такое несёшь?! И как смеешь мне угрожать?! — лорд тыкал пальцем в мою сторону. — Я…
— Головка от буя, — пришлось грубо его перебить. — У меня на это нет времени, и я очень сильно устал. Поэтому хватит строить из себя хозяина жизни и прими реальность такой, какова она на самом деле. Ты не уследил за повозками, и они сгорели, теперь тебе не на чем везти руду.
— Это твоих рук дело?! — он приблизился на дистанцию удара и сжал кулаки.
— Как я мог это сделать? Мы ещё за полкилометра увидели дым. Или, может быть, кто-то видел, как я или мои люди подожгли их? — я демонстративно покрутился, дабы найти потенциальных свидетелей. — Никто? Тебе бы стоило поблагодарить судьбу за то, что она предоставила тебе такой шанс.
— Шанс?! Шанс, мать твою?!! Ты хоть знаешь, сколько стоит один раб?! Хочешь впарить мне эти жалкие повозки в обмен на сотню рабов?! Ты совсем из ума выжил?!
— Ты меня недослушал, — по моему приказу куклы принесли коробки со столовым серебром. — Вот. Две повозки и четыре ящика. И я знаю, что рабы стоят дороже, но это свежие и здоровые, а ты только глянь на этих доходяг. Ты их загонял в попытке выжить из шахт всё, что только возможно. Сколько из них не переживут следующую зиму? Поэтому я предлагаю тебе даже больше, чем ты сможешь за них выручить. Соглашайся, ведь в качестве альтернативы у нас бойня, в которой ты не выживешь.
— Авраам! Кто, сука, это такой?! — Гримм от отчаяния начал орать на своего бывшего работника.
— Он запретил мне с вами разговаривать, господин. Прошу меня простить, — Авраам виновато улыбнулся и пожал плечами.
— Запретил?!!
— Ближе к делу! — я встал так, чтобы загородить лорду обзор. — Ты согласен на сделку? Если да, то распределяй рабов и подписывай пакт о передачи собственности. Если нет, то можешь попытаться меня ударить.
— Гримм! — вклинилась его жена, которая всё это время успокаивала дочь. — Он прав! Ты же сам говорил, что эти рабы стоят три копейки! Пусть забирает, руда ценнее! Ты ведь и сам это знаешь!
— Да, но…
— Не время показывать свою гордыню! Эти люди настроены серьёзно…
— Прислушайся к ней, — поддакивал я. — Она мыслит трезво и даёт дельные советы.
— Хм… — выражение лица Гримма медленно менялось с агрессивного на задумчивое. — Ты сказал,
— Эта информация стоит денег. Больших денег, коих у тебя нет. Нас с тобой связывает только одна сделка. Но я могу дать тебе одну подсказку. Ты её увидишь, когда спустишься с горы.
— Увижу?..
— Поверь, ты её не пропустишь, — я ухмыльнулся и протянул руку. — Каковым будет твой ответ? Ты принимаешь мои условия?
— Гримм! — после недолгой паузы жена лорда нарушила тишину. — Соглашайся! Наши жизни этого не стоят!
— Ладно… — прошептал он. — Но рабов я выберу сам!
— Договорились, — мы пожали руки. — Но не думай, что я возьму самых больных. Пополам и никак иначе.
— Ох… Что за день… — он запрокинул голову, и его взгляд устремился к небесам. — Что за день…
— Скоро он закончится, — сказал я. — Не будем терять времени, начинай распределять рабов.
И дело пошло. Пока куклы разгружали наши повозки, Авраам ворчал и помогал контролировать Гримма, чтобы тот не отдал мне «мёртвых» рабов. Но к счастью, этот бородавочник не стал придумывать хитрый план и разделил невольников по справедливости. Правда, по закону они могли передаваться только вместе с семьями, и поэтому мне достался с десяток больных детей, которые даже воду принести не могли, а про работу в шахте не могло быть и речи.
По итогу мне досталось сто двадцать семь рабов и официальная бумажка с фамильной печатью о праве собственности. Но возникла другая дилемма — инструменты. Кирки, лопаты и всё остальное находилось в грузовых повозках, и если металл уцелел, то вот древки превратились в уголь. Однако Гримм не спешил их отдавать просто так, ведь они тоже были его собственностью, купленный за приличное количество золотых.
Рыночная стоимость шахтёрского оборудования, рассчитанного на двести человек, доходила до пятисот золотых. И по первой Гримм хотел содрать с меня именно столько, но так как инструменты были далеко не новым, да ещё и без деревянных частей, мне удалось сбить цену более чем в три раза.
В теории можно было бы убить их всех, а затем забрать добро, раз теперь у меня была бумага, но начинать правления с резни — такое себе решение. Да и у Гримма были малолетние дети, а ещё прислуга… Столько смертей не стоили ста пятидесяти золотых.
Но вдобавок к инструментам я затребовал всё барахло из его дома: посуду, подушки, одеяла… Обоссанные матрасы не взял — куплю свои. На том мы и разошлись: он повёл своих рабов вниз по дороге, а я начал обживаться в своём новом доме.
И пока мои спутники переносили всё добро в дом, Авраам поспешил занять свою деревянную хибару, в которой жил на протяжении семи лет. Мне же предстояло задвинуть речь перед новыми поданными, и тут даже без беглого осмотра было понятно, что они боялись. Причём не меня, а леса.