Кукловод
Шрифт:
Когда вернулся из туалета, попал под пристальный взгляд батюшки:
– И часто это с тобой?
– Что?
– Ну, припадки ночные с кровоизлияниями?
– Первый раз. Нет, честно, никогда такого еще не было. На давление никогда не жаловался. Какая-то ерунда приснилась, уже и не помню, какая. Надо будет по возвращении врачу показаться.
На самом деле Алексей прекрасно помнил свой сон, но не стал признаваться в этом священнику. Чем тот мог помочь? Молитву разве что прочитать, да святой водой окропить. Только не верил он во все эти чудеса. Так зачем еще вмешивать сюда посторонних?
Рассудив
И все же его сморило. Когда Клест проснулся - за окном светило солнце. Состав подъезжал к столице.
О ночном происшествии больше ни Клест, ни отец Серафим не обмолвились ни словом. Хотя Алексей, конечно же, не мог забыть того, что пришлось пережить ему этой ночью. Он постоянно чувствовал присутствие Зиновия. Не исключено, что тот находится сейчас в толпе снующих по перрону пассажиров и следит за ним. В какой-то момент он вздрогнул, увидев среди разношерстной массы длинноволосого субъекта. Однако это оказался обычный хиппи, прижимавший к себе футляр из-под гитары.
На площади трех вокзалов с батюшкой и его юным спутником душевно попрощались, после чего Клест и Леонченко отправились на Ярославский, где пересели на электричку до Пушкино. В электричке он написал SMS-послание Оксане. Мол, с родственницей все нормально, оклемалась, и умирать пока не собирается. Завтра возвращается домой. Через несколько минут получил ответ:
'Рада, что все обошлось. Люблю, целую и жду, Оксана!'
Уже во второй половине дня они, наконец, переступили порог местной прокуратуры.
– Это вы по поводу Дроздова?
Навстречу им из кресла поднялся непомерно упитанный помощник прокурора. Протянул пухлую, потную ладонь и представился:
– Завальнюк, Лев Эдуардович. Присаживайтесь, я вам сейчас все материалы по Дроздову дам.
Признаваться в том, что они ехали исключительно ради того, чтобы Алексей смог просканировать покойника, не стали. Леонченко добросовестно прочитал не очень пухлое дело, прихлебывая предложенный хозяином чай. Алексей выбрал кофе, без сахара и сливок. На закуску Лев Эдуардович предложил хворост, выпеченный из слоеного теста, не без гордости сообщив, что это произведение рук его супруги, Таисии Васильевны. Неудивительно, что у такой хлебосольной жены был столь упитанный муж.
– Если не секрет, чем вас все же это дело так заинтересовало?
– спросил Завальнюк, когда следователь закончил читать.
– Да проходит этот Дроздов у нас по одному делу... Вернее, проходил. И то косвенно, скорее как свидетель. Если можно, расскажите все, что успели выяснить.
– Работал погибший плотником в бригаде, возводившей коттеджи. Не элитные, но по цене достаточно приличные. Ну и получал соответственно. По словам товарищей, выпивал не больше, чем остальные, в основном по воскресеньям. В других бригадах вообще сухие законы, а у них еще ничего, не перегибали палку.
В общем,
– А что могло стать причиной столь вызывающего поступка? Несчастная любовь, повздорил, может быть, с кем-то, или просто человек был склонен к депрессии?
– Ничего такого за ним не водилось. Но это, по словам его же товарищей. Кто знает, возможно, что-то такое и было, о чем никто и не догадывался.
– Кстати, никто не видел в районе гибели Дроздова подозрительного человека, с длинными волосами, прихрамывающего, - спросил Алексей.
Помощник прокурора на минуту задумался:
– Что-то не припомню, чтобы кто-нибудь о таком упоминал. Если это так важно, можно будет еще разочек народ опросить.
– Если не трудно, сделайте милость, - вклинился Леонченко.
– Кстати, посмотреть тело можно?
– Отчего же, голову уже пришили, завтра отправляють на родину. Покойник лежит в морге судебно-медицинской экспертизы. Хотите сейчас? Бога ради, время пока только пять, кто-то там еще должен быть. К тому же я на колесах.
'Колесами' Завальнюка оказался... джип 'Тойота' последней модели. Алексей с Леонченко переглянулись, но ничего не сказали, покорно усевшись на заднее сиденье. Похоже, служба в прокурорских органах Подмосковья была довольно прибыльным занятием.
На месте оказались через пятнадцать минут. Вокруг приземистого здания с облупленной штукатуркой на стенах витал сладковатый запах и, словно бомбардировщики, не торопясь барражировали жирные зеленые мухи. Когда одна из них по-хозяйски уселась Клесту на щеку, тот с отвращением согнал падальщицу прочь. Все это напомнило Алексею эпизод, когда они опять же с Леонченко приехали поглядеть на труп посаженного на кол гомосексуалиста. Такой же запах, те же мухи, да и морг был чем-то похож.
С помощью Завальнюка они проследовали к главврачу, который, по счастью, оказался на месте, и тот дал команду проводить посетителей к телу. Честно говоря, Клест рассчитывал увидеть нечто более ужасное, чем то, что предстало их взорам. Погибший - небритый мужчина лет тридцати - выглядел очень даже прилично. А может, просто патологоанатомы постарались, приводя его в божеский вид. Швы на шее были почти незаметны, а лицо покойника выглядело как-то очень уж умиротворенно, словно он спал.
– Ну что?
Виктор вопросительно глянул на товарища. Алексей кивнул, закрыл глаза, сосредоточился и приступил к делу.
Глава 23
– Вывод такой: Зиновий завладел сознанием Дроздова, направился на пилораму, лег под пилу, и освободил несчастного как раз в тот момент, когда выбираться из-под ножовки было уже поздно. Знаешь, малоприятное ощущение, когда в твою шею входит туповатое полотно. Одно хорошо - шейные позвонки оказались относительно быстро перепиленными, и бедняга мучился недолго.