Кукловод
Шрифт:
– Тогда в понедельник вечером. Ок?
– Договорились.
Так, свидания в ближайшее время отменяется. Чем заняться? Может, все же попробовать наконец-то добить 'Лето', которое так ждет неведомый заказчик...
Взъерошив на голове волосы, подошел к холсту, задумчиво посмотрел на неоконченное полотно. В голове что-то промелькнуло. Пытаясь удержать быструю мысль, схватил палитру и кисти, но в этот момент его настиг голос Клавы:
– Хозяин, тебе письмо.
Ну надо же, как не вовремя! Как специально подгадала. Хотел проигнорировать, однако понял, что мысль упущена, и в голове снова пустота. Чертыхнувшись,
Клест щелкнул мышкой, открывая ящик. И тут же кровь бросилась ему в голову. Письмо было от Кукловода:
'И кто касался тела его или заговаривал с ним - тут же лишался жизни...'
Как и в первый раз, к письму была прикреплена фотография.
'Опять он, опять этот ублюдок! Неужели он еще кого-то...'
Алексей долго сидел перед монитором, не решаясь открыть картинку. Наконец, глубоко вздохнув, словно перед погружением в воду, щелкнул мышкой...
Он узнал ее по темным волосам и этой дурацкой майке со стразами. Рот несчастной журналистки оказался распорот почти до ушей, обнажая казавшиеся неестественно белыми зубы. Глаза были на месте, однако веки отсутствовали, и от этого создавалось впечатление, будто девушка взирает на мир с нескрываемым удивлением...
Твою мать! Алексей в сердцах треснул кулаком по столу. Зачем он ее-то убил? Или он просто убирает всех вокруг него, Алексея Клеста? Иначе как еще интерпретировать ту единственную фразу в письме: 'И кто касался тела его или заговаривал с ним - тут же лишался жизни...'
Но это уже вообще выходит за рамки разумного! Раньше, несмотря на весь ужас происходящего, действия Кукловода поддавались хоть какой-то логике. Если, конечно, не считать случай с бандитской разборкой, но даже там прослеживалась мысль. Здесь же он расправился с девчонкой, которая только и хотела, что написать о нем статью.
Алексей взял со специальной подставки в виде раскрытой ладошки трубку сотового телефона и набрал номер Леонченко. В двух словах рассказал ему о письме и фотографии.
Тот тоже матюгнулся.
– Вот ублюдок! Несчастная девочка... Думаешь, он специально уничтожает всех, кто с тобой контактирует? Если это так, то у нас просто не хватит людей, чтобы обеспечить безопасность всех твоих родных и знакомых. Куда же нам их девать-то, а?
Наступила пауза, в трубке слышалось сопение Леонченко.
– Ни хрена у нас не выходит его поймать!
– наконец продолжил следователь.
– Все время опаздываем. Да и прибалты эти, Янис с Петерсом... Я не понимаю, зачем они здесь вообще?! Толку от них совершенно никакого.
Виктор разорялся еще минуты две. Наконец, немного успокоившись, вздохнул:
– Ладно, давай займемся твоей журналисткой. Перешли мне фотографию, а я пока позвоню в редакцию 'Приволжских вестей'. Если там не знают, где она может быть, придется обзванивать морги. Хотя, не исключено, что она до сих пор лежит где-нибудь в кустах, а то и вовсе в мешке на дне реки.
Как выяснил Леонченко, в редакции ничего не знали о том, что случилось с их корреспондентом. Ольга пропала два дня назад. Но поскольку, будучи вольным художником, она нередко исчезала на несколько дней и даже недель, никто не стал бить тревогу.
В морги тоже ничего похожего не поступало. Оставалась надеяться, что просмотр фотографии даст хоть какой-то результат. Леонченко тут же пригласил Чикатило, который на счастье оказался трезв, как стеклышко.
Совцов принялся обрабатывать фотоснимок в специальной программе, напряженно вглядываясь в монитор.
– Фото было сделано без вспышки в светлое время суток, скорее всего вечером или утром, если судить по тени, отбрасываемой покойной, - не отрываясь от своего занятия, бормотал Чикатило.
– Журналистка лежит на земле, рядом травка, но уже сухая, какой-то мусор... Ну-ка, посмотрим повнимательнее, что это за мусор такой. Та-а-к, обрывок газеты, текст хрен прочитаешь, обертка от 'Сникерса'... А вот это уже интересно.
– Что там?
– одновременно выдохнули Клест и Леонченко, еще ближе склоняясь к экрану, обступив криминалиста с двух сторон.
– Вот, следите за курсором, рядом с головой трупа осколок зеркала или стекла. А в нем, если присмотреться, угадывается отражение купола какого-то храма. Я прав, господа?
– И точно, Чика... пардон, Степаныч, - тут же поправился следователь, заслышав глухое рычание эксперта.
– Вон, маковка, на ней крест, только непонятно, позолоченный или вообще деревянный.
– Так что, други мои, придется вам объехать городские храмы и часовни, и не исключено, что и пригород тоже, - сказал Совцов, откладывая в сторону лупу.
– Не думаю, что беднягу уволокли очень уж далеко. Впрочем, не факт, что преступник оставил тело там, где его сфотографировал. Вдруг он настолько хитрый, что специально положил рядом с покойницей зеркало, и под таким углом, чтобы в нем отражался купол храма...
– Ну ты уж загнул, Степаныч, - недоверчиво ухмыльнулся Леонченко.
– Это ж какими мозгами нужно обладать, чтобы так все продумать!
– Э-э, брат, на моей памяти такие фрукты попадались, не чета твоему. Вот, помню, году в 77-м...
– Степаныч, давай воспоминания оставим как-нибудь на следующий раз. Соберемся, посидим за бутылочкой... А пока спасибо за помощь, нам нужно работать.
Первым делом Леонченко подал запрос на выделение нарядов и прочесывание местностей вокруг всех городских 'объектов религиозного культа', уточнив, что его интересуют только христианские храмы. Однако необходимость в этом отпала сама собой. Тело журналистки нашлось и без участия органов правопорядка. Причем возле находящего недалеко от дома Алексея Успенского храма. Автором страшной находки стал местный бомж, который в перерыве между сбором милостыни на паперти отошел в кусты справить малую нужду. Кочарян лежала буквально в двух шагах от ведущей к храму дороги. Просто удивительно, что до этого на нее никто не наткнулся.
– Сканировать будешь?
– спросил Виктор, когда они приехали в морг и стояли у каталки, на которой лежало, накрытое простыней, тело несчастной журналистки.
– А надо?
– ответил вопросом Клест.
– По-моему, здесь и так все ясно. А удовольствия от сканирования, честно скажу, никакого, последние нервы оставишь.
– А если он опять какое-нибудь послание передал?
– Хм, ну если только послание...
Впрочем, ничего полезного сканирование не дало. На этот раз маньяк подкараулил девушку, которая ходила в храм по какой-то журналисткой нужде, оглушил, ударив чем-то тяжелым по голове, и оттащил подальше в кусты, где задушил несчастную и уже мертвую обезобразил.