Кукловоды павшей империи
Шрифт:
Нозатем фигураокончательно вышла на свет, ирадостные мысли мигом выпорхнули из головы. То, что мальчик ошибочно принял за латы, оказалось бледным, испачканным в серых и красных пятнах костяным панцирем. Элементы доспеха не совпадали ни формой, ни размером, словно были вырваны из разных наборов и наспех приколочены к одному телу. Сам воин был совсем как человек: две руки, две ноги, среднего роста и сложения, — и в то же время ничего человеческого в нём давно не осталось. Казалось, он весь состоял из одних лишь костей, давно заменивших ему плоть
— Даранэ!!! Не стой, беги!
Голос учительницы срывался на хрип. Мальчик оглянулся и обнаружил, что остальных детей уже и след простыл. Бросив последний взгляд на монстра, он выскочил на улицу. Весь класс уже был там, столпившись в тесном переулке.
— Занера, убегай! Я задержу его! — донёсся изнутри крик Каноры.
— Но…
— Не спорь! Делай, что говорю! Ты отвечаешь за детей!
Учительница выбежала наружу и первым делом по привычке пересчитала класс. Нескольких учеников не хватало.
— Где остальные?!
— Убежали, — промямлила Марико, и из уст женщины вылетело одно из тех слов, которых она ещё ни разу не позволяла себе при детях. Разыскиватьи возвращать беглецов уже не быловремени. Занера прислушалась: из-за домов ничего не было видно, но крики и звуки боя раздавались с северной и западной сторон. Недолго думая, она бросилась в противоположную сторону, махнув детям, чтобы бежали следом.
Ученики притихли, плач прекратился, и в относительной тишине переулка было слышно, что в тамбуре Канора уже схватился с монстром. Лязг столкнувшихся клинков, глухой удар тела о стену.
Никто за него не беспокоился, опытный солдат не мог проиграть одному жалкому монстру. Даранэ ни секунды не сомневался в победе Каноры, и тот не обманул ожиданий. Класс как раз успел достичь конца переулка, когда сзади послышались торопливые шаги солдата. Занера осторожно выглянула на дорогу и проверила, безопасен ли путь, после чего повернулась к Каноре — не ранен ли.
Даране ещё не успел понять, зачем учительница вдруг с силой оттолкнула его, а Занера уже неслась навстречу солдату. Дети разом взвизгнули. Спешно вскочив на ноги, мальчик увидел спину женщины.
И торчавший из неё клинок.
Ещё до того, как тело Занеры сползло вниз и открыло лицо убийцы, Даранэ понял, что догонявшим их воином был вовсе не Канора. Понял по лезвию меча, на котором повисла женщина — прямому и толстому, не принадлежавшему этим землям.
Мёртвая женщина глухо бухнулась на землю, а два десятка детей уже разбегались в разные стороны, оглашая кварталы паническим визгом.
Бежал и Даранэ. Голова не соображала, сознанием полностью овладел всеобъемлющий ужас. Канора мёртв! Занера мертва! Марико мертва — он слышал её крик за спиной! Остальные тоже умрут, они ведь побежали не в ту сторону! И его самого скоро убьют! Ноги сами несли мальчика по городским улицам; воздух вокруг заполонили крики горожан, лязг стали, треск ломаемых костей и разрываемой плоти.
Тут и там из окон и переулков выскакивали костяные монстры, иногда прямо перед
Постепенно вопли стихали, а этроды перестали выскакивать то справа, то слева. Даранэ продолжал безумный бег, ещё нескоро заметив, что давно оставил позади город и творившуюся в нём резню.
Но вот силы подошли к концу. Стоило паническому ужасу ослабнуть и освободить сознание от своих цепких объятий, как на смену ему ворвалась усталость. Ноги подогнулись, и мальчик бессильно рухнул в траву.
Ещё ни разу в жизни его тело не подвергалось столь суровым испытаниям. Ни улепётывание от сторожа с охапкой яблок в руках, ни соревнования в скорости с соседскими ребятами не шли ни в какое сравнение с сегодняшней безумной гонкой, главным призом в которой была его собственная жизнь. Казалось, Даранэ полностью исчерпал ресурсы своего организма — все без остатка.
Но он выжил. Его учительница мертва. Его одноклассники мертвы. Его родители мертвы. Все, кто жил в Бератори, уже мертвы или вот-вот погибнут. А он — жив.
Веки сомкнулись, и мальчик заснул, свернувшись в траве на придорожной поляне.
Ему снился Теорат — безжизненные серые пустоши на сотни лиг, куда ни глянь. Ни птицы в небе, ни ящерки на земле, ни белкив усохшихветвях. Только они — порождения зла в костяных панцирях. Десятки, сотни, тысячи. Проклятый народ, уничтоженный, но не погибший; обречённый рыскать на руинах страны, разрушенной собственными руками, в вечных поисках новых жертв.
***
Восемь неровных шеренг, семьдесят девять человек. Приговорённые угрюмо стояли, глядя на громоздкое сооружение перед собой — гудящий и трясущийся стальной саркофаг высотой в семь футов.
Никто не выстраивал их по росту: высокие и низкие, толстые и худые стояли вперемешку, одетые в серые тюремные робы из грубой ткани. Многие из тех, кто пониже, специально постарались оказаться позади. Смотреть на грязные спины товарищей было всяко приятнее, чем наблюдать за работой жуткого механизма.
Тусклый лазурный свет не справлялся с мраком чёрных каменных стен, и если центральная часть зала, где стояли заключённые, освещалась ещё сносно, то фигуры наблюдателей, собравшихся на длинном невысоком балконе у самой стены, были едва различимы.
— Что там происходит, внутри? — спросила Кара, кивая на вибрирующую громаду саркофага. Вдвоём с Гилбертом они заняли место в стороне от остальной массы кадетов, и через заполнившее зал гудение вряд ли её мог услышать кто-то, кроме собеседника.