Куколка
Шрифт:
15. Арина. Sound_Record4.3gpp
Обычно девушки любят сетовать на свою судьбу. Это у них часть образа, но я не была такой девушкой. Вообще никогда не жаловалась. Меня всегда жутко бесило, когда подруги ныли, ох, тяжела, мол, бабская доля! Ну, если уж суждено родиться бабой, то и ныть нельзя. Уверена, что если стать мужиком, то число проблем только увеличится. Как по мне, так девушкой быть — просто замечательно, несмотря на все наши трудные времена типа месячных, теоретически возможных беременностей и прочих вещей, о которых сейчас, пожалуй, что и умолчу. Раз я девушка, то могу утром встать и нарисовать себе красивое лицо, недостатки исправлять, а раз не умею, то вот еще одно интересное занятие, вместо нытья. Могу долго просто так вертеться перед зеркалом, по магазинам ходить, шмотки красивые и яркие носить, разные прически себе сооружать, цвет волос менять. Могу делать маникюр и по полчаса выбирать, какой лак мне подходит, а если что, то ни одна зараза ничего не скажет. Не посмеет. Всегда отвечу, на то, мол, я и женщина, чтобы собой заниматься,
Монахиней я не жила с последнего класса школы, есть такое дело. Да, все помню и зла никому не прощаю, и тут ты прав. Вообще-то я человек спокойный, но когда один мой очередной, теперь давно уже бывший, парень как-то вдруг приперся и мало того, что ничего с собой не принес, а наоборот сожрал чуть ли не все, что оказалось в моем холодильнике, не оставил даже на завтрак, я реально разозлилась. В следующий раз к его приходу накупила всевозможных продуктов и накормила от пуза. Перекормила так, что даже такой обжора, как он, стонал, что объелся. Налила ему чаю, незаметно накапав туда слабительного. Знаешь, есть такое полезное лекарство, что минут через тридцать вызывает сильнейший позыв к опорожнению кишечника? Вот его и добавила. А потом быстренько домой отправила, типа бабушка моя позвонила, срочно ехать надо помогать ей. Позвонила бы она, как же… А ему от меня до своего дома часа полтора добираться, а то и два. Потом недели две ничего от него слышно не было, а после если и приходил, то от еды стеснительно отказывался или ел только принесенное им самим. В конце концов, я послала его конечно.
Родители мои к тому времени давно уехали в Финку, а я ходила в свой Университет, и данную мне силу не оценила еще должным образом. Больше всего боялась в ту пору, что какая-нибудь мразь отберет у меня квартиру и выкинет на улицу. Или убьет. Известно же, что эти "черные риелторы" всегда найдут способ жилплощадь отнять. Например, с помощью психотропов. Подмешают их в чай, как я тогда слабительное, а потом я сама же где им надо свою подпись поставлю, причем так, как им нужно, а как все происходило, даже не вспомню. Раз — и все, только квартира теперь больше не моя, а чужая. Страшное дело. Районные менты и всякое мелкое городское начальство с ними в доле обычно… Есть ли шанс квартиру вернуть — смотрите во втором эпизоде сериала «Черные риелторы». Вещества, что используют мошенники, практически мгновенно действуют. После приема человек ощущает слабость, головокружение, иногда сонливость. Такие вещества если и можно в крови выявить, то лишь в течение четырех часов после применения.
Но я опять отвлеклась. Потом все переменилось, конечно. Говорят, самые свойские и сердечные люди — это те, что зимой ходят в шапках с помпонами. Понятно же, что ни один матерый гопник, брутальный альфа-самец или чванливый мажор надевать такую шапочку не станет. Да и никакая гламурная цыпочка с непомерно вздутым чувством собственного достоинства ни в жисть шапочку такую не напялит. Поэтому если случалось что-либо узнавать на улице, то я непременно искала человека в шапке с помпоном и спрашивала у него. Ни разу пока мне не нагрубили и не послали куда подальше. А я, после того, как получала ответ, вежливо и душевно благодарила.
Вообще, к людям надо внимательнее быть, аккуратнее и обстоятельнее. Это и самой выгодно, и для кармы бывает полезно. Поясню свою мысль. Когда лет мне было около четырех, я была маленьким эгоистичным ребенком и ничего не знала о мире. Моя мама высмеивала и унижала меня за то, что я не знала всем известных вещей. Сейчас уже понимаю, что маме тогда было очень плохо, и она не контролировала себя, а тогда — было больно, обидно и очень стыдно, что я хуже всех. В результате я закрылась в себе и искала ответы на вопросы в книгах, а связи с миром людей надолго порвались, что дало много негативных последствий в дальнейшем. Вот сейчас, через много лет, я сама встречаю тех, которые не знают. Не знают, что мир изменился, что старые модели больше не работают; не знают, что воспринимать других через себя — ошибочно. В мире, где старые структуры уже рухнули, а новые еще не созрели, взрослые опять становятся детьми, которым ничего не понятно. Я сама часто испытываю возмущение, какой идиот мой собеседник, не понимает очевидного, не в состоянии сложить два и два. Да, бывает, что эта животная часть все же успевает прорваться наружу. Но чаще я все-таки успеваю вспомнить моменты детства, вздохнуть поглубже — и лишний раз не обижать человека. Сегодня, когда прежние схемы уже неактуальны, постоянно приходится вытесывать свою жизнь, будто из камня, напрягать разум, и всякую секунду создавать новые нейронные связи, без страховки в виде древних сценариев поведения. Думать — самая сложная и энергозатратная работа. Но прежде чем вываливать негатив на другого, пусть он и сто пятьсот раз это заслужил, вспомни, что он тоже прокладывает свою тропу среди мрака и холода, ему так же тяжело, как и тебе. Если есть возможность — не обижай лишний раз. Никого. Помнишь, как у Амара Хаяма: «Будь мягче к людям! Хочешь быть мудрей? — Не делай больно мудростью своей». Даже не помню, чей перевод. Кстати, это не все, там еще продолжение есть: «С обидчицей-Судьбой воюй, будь дерзок. Но сам клянись не обижать людей!» Ну, да, все так. Это я теперь осторожная стала в смысле не обижать людей. Мало ли что, они и пригодиться потом могут. А раньше-то дурой была. Да и теперь временами… Ладно, проехали. Короче, когда по ходу учебы и становления в моем послужном списке накопилась куча расставаний, причем инициированных лично мною, пришлось что-то придумывать. Изобретать. Рвать связи на бегу, разрушать отношения так, чтобы это саму меня не затрагивало. Считается, что такое обязательно больно и грустно, поэтому пробовала рвать отношения по-всякому. Обучалась. В результате кое-что освоила. И усвоила. Без последнего прощального секса, без долгих объяснений, без пустых утешений. Грубо и резко. Но идеальным решением оказалось расставание посредством простой эсэмэски. Вообще без объяснений и видимых причин, но с обязательным последующим добавлением в черный список. Так мои бывшие сразу же понимали, что я мразь и сволочь, вследствие чего недолго убивались по мне.
Вот опять понесло меня куда-то не в ту степь. Существует множество книжек и фильмов про то, как молодая девушка вдруг обнаруживает, что она — потомственная ведьма. Вот тут-то и начинается у нее новая жизнь, полная опасностей и приключений. Новоиспеченной ведьме предстоит многое узнать, многому научиться, искать любовь и бороться за нее, а еще обязательно кого-нибудь спасать от таинственных напастей. Теперь-то может привидеться, что все было просто и гладко, но так только кажется.
Знаешь, как только детство закончилось, я вдруг обнаружила, что мир в котором живу устроен вовсе не так, как выглядел раньше. После детства, когда я открыла для себя, что реальность совсем не такая, какой казалась раньше, это был шок. До сих пор помню, сколь сильно меня это потрясло. Оказывается, мои приятели не будут со мной всегда, и хоть раз в жизни я смогу провалить или забыть сделать задание по любимому предмету. Меня не раз пересаживали на другую парту к противному соседу, и мне никогда не удавалось переделать все домашние задания на завтра, даже если очень того хотела. Я частенько писала школьные сочинения по книгам, которые мало того, что не читала, но даже ни разу и не открывала. Зато иногда, как-то вдруг находила единственную на тот момент книгу, что поглощала меня полностью и до конца. Несколько раз я напивалась до изумления и разбалтывала о том, о чем жалела потом долго-долго. До сих пор иногда жалею. Бывало, что фотографировала то, или фотографировалась так, что стыдно до нынешних дней. Я не раз делала неверный выбор, и долго раскаивалась, мечтая все изменить, но, как всегда, было уже поздно. Я временами говорила гадости о своих приятелях за их спинами, и они, скорее всего, творили со мной то же самое. Я не раз ощущала личное одиночество, и рыдала из-за того, чье имя даже не вспоминала через десяток лет. Мое мнение обо всем начинало меняться, как только я узнавала жизнь лучше. Я могла слушать любимую песню снова и снова и тихонько напевать потом, когда никто не мог меня слышать. В школе меня не раз обманывали, изменяли, обижали, жестоко насмехались и предавали, и я плакала потом в подушку, проклиная все на свете, и рядом не оказывалось никого, чтобы утешить меня.
Я до ужаса боялась своего личного исчезновения, у меня появлялись такие страхи, которыми не осмеливалась бы поделиться ни с кем, даже с близкими людьми. Часто мне хотелось заблудиться, пропасть, сбежать из дома, и тогда я куда-то уезжала, принимаясь плутать по незнакомому району, пока не отыскивала свой собственный, личный путь домой. Часто я представляла, как однажды покину родной город, уеду туда, где меня никто не знает, и буду тосковать по дому. Буду просто жить и радоваться всякому дню, ценить любой час, минуту и секунду. Запоминать людей, что вскоре могут исчезнуть из моей жизни. Жить, пока еще могу. Запоминать события, которые уйдут навсегда в прошлое. Иногда встряхнуться, выйти на улицу и улыбаться. Улыбаться, несмотря ни на что.
Понимаешь, часто случается, что мы оказываемся выкинутыми из седла, растоптанными на полу или в грязи. Это жизненные реалии, но при таких обстоятельствах чувствуем себя ненужными и лишними. Брошенными. Тогда уже неважно, что случилось или случится, пока мы живы и не лишились своей ценности. Грязные или чистые, смятые или ухоженные — всегда будем бесценными для тех, кто нас любит и кому мы дороги. Ценность определяется не тем, что мы делаем или с кем знакомы, а тем — какие изнутри. При этом все боимся перемен. Всякий раз, когда сталкиваемся с неизвестностью, маленький древний участок мозга посылает сигналы паники и предложение срочно бежать. Поэтому главное значение имеет именно внутренняя организация каждого человека как личности, его душа, если хочешь. Но надо жить дальше, не жаловаться и улыбаться, несмотря ни на что.
Это не всегда я была такая мудрая, нет, конечно. Лет в шестнадцать мне пипец как захотелось черные ботфорты выше колен, но не могла найти подходящие из-за своих длинных ног и хороших, отлично развитых спортивных икр. А тут как раз родители денег надарили на мой дэ-эр, что-то еще я сама накопила, наскребла, и момент радости настал. Отыскала те самые сапоги, что надо. Были они высокие, замшевые, а каблук и платформу украшала золотая нашлепка. Да и [censored] с ней, с этой нашлепкой, главное, что подошли! И вот вечер, трамвайная остановка. Как в анекдоте. Стою вся такая в сапогах, узких обтягивающих джеггинсах и короткой курточке, майке с блестками. Черные стрелки на глазах украшают лицо, а сочная помада на губах ярко сверкает в отблесках фонарей. Между заниженным поясом и завышенным краем курточки полоса голого тела просматривается. Вид – зашибись! Подъезжает ментовская тачка, открывается окно, и мусор в погонах спрашивает: «работаешь?» Я в ответ: «учусь!» Да и правда, училась тогда в последнем классе своей школы. Вот такую красавицу приняли и поместили в «обезьянник». Захотелось мне внушить мусорам, чтобы отпустили меня с миром. Внушить, как тогда в детстве мужикам с бутылкой и девицам, чтобы те посмотрели на меня. Иногда удавалось, но вышел полный облом. Тогда я еще не знала, что магия желаний на ментов не действует, поэтому ничего у меня с ними не вышло. Пришлось срочно звонить мамочке на работу. Через полчаса в мусарню влетела моя мамуля, вся такая с криком: «Я же говорила тебе, идиотке, говорила, что из-за этих проститутских сапог тебя все за шлюху примут, а ты все-таки в них на улицу поперлась, дура!» Потом менты еще в школу мою хотели написать, что задержана я была за проститутничество. Спасибо мамочке, не то откупилась, не то так упросила, не знаю даже. А уже потом, после, я долго плакала, пока мамочка на моих глазах с нежным упоением кромсала секатором эти мои драгоценные сапоги. Сама не своя от горя, злости, стыда и обиды, я убежала в Екатерингофский парк, где часто любила гулять. Это место действовало на меня умиротворяющее.