Куколка
Шрифт:
Из гостиной не доносилось ни звука, вероятно, там никого, кроме Джейкоба, не было. Отсутствие гостей можно было объяснить снегопадом, но Бэлль не могла понять, куда подевались Мог и остальные девушки. Кроме Милли в борделе жили еще семь проституток, но даже если все они сидели в своих комнатах с господами или без них, кто-нибудь из девушек обязательно выглянул бы в коридор, когда Энни с Джейкобом спешили по лестнице.
Кроме страха за Милли и за себя Бэлль испытывала отвращение, осознавая, что каждый вечер творилось у нее над головой. Как она могла быть настолько глупой и не понимать, что происходит в доме,
Как теперь ей ходить по улицам? Как дружить с Джимми и не опасаться, что он захочет проделать с ней то же самое? Неудивительно, что Мог предупреждала ее о том, что он может распустить руки!
С заднего двора донесся громкий крик, за которым тут же последовали грохот и шум, как будто кто-то колотил по мусорным бакам. Потом Бэлль услышала крики еще нескольких человек. Она бросилась через кухню к черному ходу. Девочка не стала его отпирать и выходить на улицу — с нее было уже довольно неприятностей, — а просто выглянула в окошко у двери. Но не увидела ничего, кроме снега, припорошившего старые ящики и рамы. Снегопад не прекращался, дул резкий ветер.
— Бэлль!
Девочка обернулась на звук маминого голоса. Женщина вошла в кухню и сейчас стояла у стола, уперев руку в бок.
— Мам, прости, я заснула у Милли в комнате. Я не нарочно.
По вечерам Энни всегда облачалась в черное. Глубокое декольте ее шелкового платья было богато расшито широким серебристым кружевом. Прическу поддерживали серебряные гребни, а бриллиантовые серьги добавляли Энни величия.
— Пойдем со мной. Я хочу, чтобы ты быстро рассказала мне, что именно ты видела, — поспешно приказала мать.
Бэлль показалось странным, что вместо того, чтобы накричать на нее и наказать за непослушание, Энни взяла ее за руки и повела в крошечную спаленку. Она разобрала постель, жестом велела Бэлль раздеться, надеть ночную сорочку и лечь. Женщина даже помогла дочери расстегнуть сзади пуговицы на платье и продеть голову в сорочку. Только когда Бэлль улеглась под одеяло, Энни присела рядом с ней на кровать.
— Теперь рассказывай, — велела она.
Бэлль объяснила, как получилось, что она оказалась в комнате Милли, когда та вернулась с гостем, как с испугу забралась под кровать. Она не знала, как рассказать Энни о том, чем занималась парочка, поэтому ограничилась словами «целовались и обнимались». Энни нетерпеливо отмахнулась от дальнейших подробностей и попросила перейти к тому, что мужчина говорил Милли.
Бэлль повторила все, что помнила, рассказала, как он ударил Милли, а потом все стихло и она выглянула из-под кровати.
— Он держал свой… — Бэлль запнулась и показала на низ живота, — в руке, у ее лица. Милли не шевелилась. Тогда я убежала. С Милли все в порядке?
— Она умерла, — отрезала Энни. — Кажется, он ее задушил.
Бэлль в ужасе уставилась на мать. Предполагать, что мужчина убил Милли — одно, а получить подтверждение своим опасениям — совершенно другое. Девочка почувствовала, что у нее раскалывается голова — такое и в страшном сне не привидится.
— Нет! Не может быть! — Голос Бэлль звучал не громче шепота. — Он ударил ее, но от этого она точно не могла умереть.
— Бэлль, ты же знаешь, что я не лгу. Я не стала бы обманывать тебя, — с упреком ответила Энни. — У нас мало времени. Скоро здесь будут полицейские, я послала за ними Джейкоба.
Девочка ничего не понимала и лишь удивленно таращилась на мать.
— Послушай, я скажу полицейским, что это я обнаружила Милли. Скажу, что поднялась к ней в комнату, потому что услышала, как кто-то выбирается через окно, — объяснила Энни. — Понимаешь, я не хочу, чтобы тебя допрашивали, поэтому скажу, что ты спала внизу. И если полиция все равно захочет с тобой побеседовать, ты должна говорить, что спала. Легла в половине девятого, а проснулась только что — тебя разбудил шум на улице. Ты сможешь это сказать?
Бэлль кивнула. Мама так редко разговаривала с ней ласково, что девочка готова была сказать что угодно. Конечно, она не понимала, зачем скрывать правду, но надеялась, что на то есть весомая причина.
— Умница! — Энни обняла Бэлль за плечи и прижала к себе. — Я знаю, что у тебя шок — ты видела то, чего видеть не должна. Но если ты скажешь полиции, что находилась в комнате у Милли и видела, как все произошло, твоя жизнь превратится в кошмар. Тебе придется давать свидетельские показания, когда этого человека будут судить. Тебя будут допрашивать. Будут спрашивать о всяких мерзостях. Твое имя появится в газетах. И тебе будет грозить настоящая опасность со стороны того, кто убил Милли. Я не могу этого допустить.
Бэлль почувствовала облегчение, когда вместо сурового наказания последовало осознание того, что мама хочет защитить ее от дальнейших страданий.
— А где Мог? — спросила она.
— Я отпустила ее к подруге на Энделл-стрит, потому что знала: из-за снегопада сегодня будет тихо, — объяснила Энни, поджимая губы. — Как оказалось, не зря. Но Мог скоро вернется. И не забудь рассказать ей ту же версию, что и полиции.
Бэлль кивнула.
— Но когда полиция поймает убийцу, он скажет, что я была в комнате, — прошептала девочка.
— Его не поймают, потому что я скажу, что первый раз его видела, — ответила Энни. — Однако тебе не стоит об этом беспокоиться. Только мы с Джейкобом знаем, что ты была наверху. А Джейкоб никому не скажет.
— Но если полиция не поймает убийцу, он не ответит за смерть Милли! — вознегодовала Бэлль.
— Можешь не сомневаться, он обязательно понесет наказание, — горячо заверила ее Энни.
Глава третья
Бэлль еще не спала, когда услышала на лестнице шаги Мог. У женщины плохо сгибалось колено, поэтому она передвигалась медленно.
— Мог! — позвала Бэлль пронзительным шепотом, потому что не знала, ушли ли полицейские. Она слышала, как стучали в дверь, поэтому была готова к тому, что в любую минуту они могут спуститься к ней. — Зайдешь ко мне?
— Посмотрите, кто не спит! — воскликнула Мог, входя к ней в комнату. У Бэлль не было керосинки, поэтому Мог чиркнула спичкой и зажгла свечу. — Твоя мама рассказала мне, что сегодня произошло. Когда я вернулась, полицейские как раз собирались уходить. Только представь — Милли убита! Все девушки теперь напуганы; бьюсь об заклад, кое-кто из них завтра смоется. Но я уверила их, что здесь самое безопасное место: молния два раза в одно и то же место не попадает.