Куколка
Шрифт:
– А, а… Боже, я сейчас умру, Костик… Мокрое платье никак не снималось, прилипло, словно фантик к влажной ириске.
– Ну кто ж так шьет, руки бы обломал.
– Карден, Костик.
– Оно и чувствуется. А, плевать. Ким запрокинула голову и закатила в изнеможении глаза. Костик начал целовать платье.
– Милый, а-а-а…
…Пронзительный, сумасшедший звонок рубанул по перепонкам.
– Черт, мать их. Белкина, наверное, принесло, и чего ему не спится? Погоди, я сейчас.
…Он стоял в центре кабинета и лихорадочно крутил головой.
– Ну, Вовчик, сейчас я тебе. За все легавым отомщу. Ишь как звонит.
Стоп! У нас же нет дверного звонка. Костик окончательно проснулся.
До телефона было метра три. Костик не стал влезать в ботинки и допрыгал до стола в носках.
– Да, алло!
– Казанцев? Дежурный Королев. Подъем. Хватит с Ким Бэссинджер шалить, у нас труп криминальный. Я к тебе машину охраны направил, они тебя подкинут в адрес.
– А назад?
– Моя задача доставить тебя на место происшествия, а назад – твои проблемы. И чего это ты назад собрался? Там надолго.
– Ну, вдруг чего перепутали…
– Ага, рубанули от уха до уха, вместе с позвоночником. Так что вряд ли перепутали. Группу уже заказали. Действуйте.
Костик положил трубку, нажал кнопочку настольной лампы и повернул часы к свету. Без десяти шесть. Ну, какой идиот в такую рань обнаруживает трупы, тем более криминальные? Лунатики хреновы.
Бедная Ким. Как она хотела! А он как! Попадалово. Интересно, как Королев про нее просек? Впрочем, он дежурный, должен знать все. Профи.
Старший оперуполномоченный отделения по раскрытию убийств Константин Сергеевич Казанцев по прозвищу “Казанова” тяжело вздохнул, на цыпочках пропрыгал обратно к дивану, поднял одеяло и обулся. Потом извлек из стола дежурную папку и пистолет.
На улице заскрипели тормоза “Жигулей”, и двойной гудок дал понять, что транспорт подан.
– Сейчас, сейчас, – пробубнил Костик самому себе, – не убежит.
Через минуту он трясся в тесном салоне, слушая шум рации и болтовню сержантов.
Перед двадцатиэтажным точечным домом урчал застуженным движком “УАЗик” местного отдела. Казанова выгрузился, и “Жигули” тут же умчались по сработавшей где-то тревоге.
Водитель “УАЗика” кемарил, сидя за рулем. Костик открыл салон:
– Здоров, Иваныч. Все дрыхнешь? Гляди, “пушку” уведут.
Водитель вздрогнул и проснулся:
– А, Костя, тоже выдернули?
– Да куда ж без меня? Квартира какая?
– Две восьмерки.
– Кто из наших там?
– Музыкант и Степанов. Участковый.
– Лады, дрыхни дальше.
Костик определил этаж и зашел в дом, автоматически вспоминая, что убийства в многонаселенных домах “удобны” и “неудобны” одновременно. Вроде больше возможных свидетелей, но с. другой стороны, обходить столько квартир малоприятное удовольствие.
Серега Викулов, опер местного отдела по кличке “Музыкант”, сидел перед восемьдесят восьмой квартирой на корточках и смолил сигарету. Вход перекрывала ярко-желтая широкая лента, прилепленная к косякам.
– Здоров, Музыкант. Чтой-то за сопля желтая?
– Здоров, Казанова. Эксперты подарили. Чтоб до их прибытия никто не лазал. А то пройдетесь, как стадо слонов, потом никаких следов не найти.
Костик достал сигареты.
– Ты чего, дежуришь, что ли?
– Ага, – кивнул Музыкант.
– Ну что там? Точно мокруха-то?
– Вроде как. На суицид не тянет. Хозяин – некий Медведев Виктор Михайлович тридцати пяти лет, здесь и прописанный. Лежит на диване с разрезанной глоткой. Кровищи, сам понимаешь, хоть залейся. Все перевернуто. Похоже, налет.
– Кто такой?
– Пока не знаю. Я там по шкафам не рылся. Так, глянул обстановку и на выход.
– А данные откуда?
– Участковый в своем талмуде откопал.
– Кто обнаружил?
– Сосед из той квартиры. В пять утра. Ключ в дверях заметил. Снаружи. Решил побеспокоиться. Ну и увидел.
– Неужто он такой беспокойный? – недоверчиво переспросил Казанова, давно усвоивший, что в первую очередь проверять на причастность надо именно тех, кто “случайно” обнаруживает трупы.
Однако из скважины действительно торчал ключ.
– Не похоже, что врет. Он всегда в это время на работу уходит. А замок и в самом деле суровый. Если не знать секрета, ключ не вытащишь.
– Где сосед сейчас?
– Дома, где ж?
– Ничего не слышал?
– Абсолютно. Ни возни, ни шума. Терпила-то здоровый.(Терпила – потерпевший (мил., сленг).)
– Я гляну. Аккуратно.
– Чего там смотреть? Еще насмотришься. Группа вот-вот приедет.
– Королев отзвониться просил.
– Я отзвонился, объяснил.
– Ладно, тогда подождем. По соседям стремно в это время ползать. По себе знаю.
Костик сел прямо на пол, подложив папочку. На этаж спустился участковый.
– Чердак закрыт, подвал тоже.
– Ты рассчитывал, что убийца на чердаке залег?
– Нет, конечно. Просто тут чердак хороший, раньше бомжи жили, так что я на всякий случай.
– Брось, покури.
Участковый присоединился к операм.
– Лишь бы поменьше начальства набежало. Замучают советами, – посетовал Костик. – Сегодня от руководства Овечкин дежурит, головастый малый.
– Кто такой? Чего-то не помню.
– Да он недавно. Бывший учитель физкультуры. Блатник. Получил полкана и сразу в командиры. Про ментуру только в книжках читал. Слава Богу, хоть не в розыск пристроился, нам только такого чуда не хватало. На отпечатках пальцев помешан. Лишь бы нашли. Наверное, думает, что мы по отпечаткам жуликов ловим. Начальник…
– Слышь, Казанова, как у тебя-то дела? Слухи всякие ползают.
– В смысле?
– Ну, со стрельбой…
– А, да порядок. Повезло немного. Мудака этого, ну, потерпевшего моего, за квартирный разбой посадили. Очень вовремя.