Кукольник
Шрифт:
– Спасибо, папочка! Ты даже глазом не успеешь моргнуть! – обрадовался удачно сработавшей уловке Октавио, мигом бросившись к черному ходу, выводящему во внутренний дворик, где располагался неказистый дощатый туалет, окруженный роем мерзких жирных мух.
Естественно, данное заведение он посещать не собирался. Просто это оказалось единственным, что пришло на ум в качестве более-менее подходящего повода покинуть лавку.
– Ну, здравствуй, юноша! – улыбнулся дядюшка Пио, заприметив подростка, выныривающего из ближайшего переулка, куда тотчас устремилась
– Прошу вас, тише, – настороженно прошептал Октавио, приложив указательный палец к губам. – Нас могут услышать мои родные.
– Как раз о них мне и хотелось с тобой поговорить.
– Почему именно о них?
Проигнорировав заданный вопрос, дядюшка Пио покосился в сторону лавки, дабы убедиться, что оттуда никто не выглядывает, затем перевел взгляд на подростка, потер вспотевший лоб ладонью и вкрадчивым голосом произнес:
– Знаешь, я тут долго размышлял над проблемами, возникающими между родителями и детьми, придя в итоге к одному интересному выводу.
– И к какому? – переспросил Октавио, тоже посмотрев в направлении лавки.
Пока там было все спокойно, однако затягивать беседу надолго не стоило, поскольку ситуация могла измениться в любой момент. Едва ли отец с братом станут сидеть сложа руки, задержись младший член семьи хотя бы на минуту. А времени и без того прошло уже довольно много.
– Нельзя заставлять ребенка следовать по своим стопам, если у него проявились способности в совершенно иной области, иначе он вообще ни в чем не добьется успеха, так навсегда и оставшись заурядным человеком.
– Намекаете на то, что вы не прочь взять меня в ученики?
– Нет, юноша, не намекаю! Я говорю открытым текстом! Ты имеешь большую предрасположенность к театральному искусству, и этим грех не воспользоваться.
– Значит, мне можно прямо сейчас залезть в вашу повозку?!
Прежде чем ответить, дядюшка Пио снова переместил взгляд в сторону лавки и на несколько секунд призадумался.
Учитывая опасность оказаться пойманным с поличным, Октавио изрядно нервничал, вплоть до дрожи в коленях.
– Здесь есть маленькая загвоздка, – наконец услышал подросток, одновременно издав вздох облегчения. – Твое исчезновение средь бела дня, да еще и без каких-либо объяснений, может навести многих на мысль, что я тебя выкрал, в связи с чем довольно скоро за нами будет организована самая настоящая погоня, и после ее успешного завершения один из нас отправится в кандалах на каторгу, а другой проведет всю оставшуюся жизнь пересчитывая монеты.
– Как же тогда быть?
– Предлагаю встретиться у восточных ворот в полночь, когда большинство людей уляжется спать. К тому моменту ты должен написать родителям письмо с подробным изложением причин своего ухода из дома. Но сразу его не вручай. Пусть полежит до утра под подушкой.
– Замечательный план, сеньор! – просиял от счастья Октавио. – Мне нужно прихватить с собой что-нибудь из личных вещей? Выходной костюм, сменное белье, запасные башмаки?
– Не вздумай, – тут же перешел на шепот дядюшка Пио, потому что мимо чинно прошествовали два стражника в громыхающих доспехах, не упустившие возможности поприветствовать артиста кивком головы. – Это лишь наведет подозрения. Лучше приходи к воротам налегке, чтобы случайные прохожие решили, будто ты вышел подышать перед сном свежим воздухом. Что до личных вещей, то по поводу них не переживай. В следующем городе все потери с лихвой восполнятся. Даю честное слово.
– Договорились!
– Теперь возвращайся назад. Твои родные наверняка тебя заждались.
– Слушаюсь!
Отдав честь на манер служивого вояки, Октавио направился ускоренным шагом к парадному входу, рядом с которым топтался очередной должник отца, однако громкий окрик заставил его резко остановиться:
– Не туда идешь, юноша!
– Ах, да! Точно! Я же покидал лавку через внутренний дворик.
– Впредь будь повнимательней.
– Постараюсь!
И он постарался – преодолев обратный путь в два раза быстрее, а также не забыв посильней хлопнуть дверью туалета, тем самым вынудив мерзких жирных мух разлететься в разные стороны.
– Но, сеньор! – возмущенно воскликнул все тот же должник, переступивший порог лавки за минуту до появления в ней младшего сына ростовщика. – Это ведь чистой воды грабеж! Я на такие проценты не рассчитывал!
– Нечего было задерживать по ним выплаты! – рявкнул старший брат, выхватив у должника мешочек монет. – В договоре черным по белому написано, что любая проволочка грозит штрафами.
– И если ты в следующем месяце опять придешь к нам с опозданием, – добавил багровый от злости отец, – проценты вырастут еще больше!
Поймав на себе сразу два строгих взгляда, Октавио поспешил занять место за рабочим столом. То, как его близкие обходились со своими клиентами, попавшими – пусть и по собственной глупости – в тяжелую денежную кабалу, лишний раз доказывало правильность сделанного им выбора. В отличие от них он не выносил грубостей и относился к подавляющему числу жителей города уважительно. То же касалось чужаков, съезжающихся сюда со всей округи за товарами.
– Прошу прощения, сеньоры, – умерил пыл должник, поняв, чем может обернуться несоблюдение договора. – Вы правы. Это моя вина, и ваши претензии вполне обоснованны.
– Так-то лучше, – ухмыльнулся старший брат, высыпав содержимое мешочка перед Октавио. – Живо пересчитай!
– Ровно пятьдесят, – ответил тот через минуту.
– Отлично! – натянуто улыбнулся отец, развернувшись лицом к должнику. – С сегодняшнего дня ежемесячный взнос увеличится на пять золотых.
– Хорошо, – еле слышно вырвалось из груди несчастного бедолаги, и без того едва сводящего концы с концами, – обещаю успеть собрать обозначенную сумму точно в срок.
– Еще бы тебе не успеть, – вновь ухмыльнулся старший брат, – потому что тогда взнос увеличится на десять золотых.