Шрифт:
Осень. Не люблю это время года. Слякоть. Частые дожди. Переменчивая погода. Это всегда вгоняет меня в тоску. Да и ничего хорошего в такие дни ждать не приходится. Сегодня уже вечер. Стрелки часов указывают на одиннадцать. На улице ливень. А я спешу на банкет.
Парадная. Пара пролетов. И вот я, поправляя свой фрак, вхожу в роскошно украшенный зал.
– Здравствуйте, Вадим Сергеевич. – Поприветствовал я нашего балетмейстера. – С Юбилеем вас! Долгих лет и побольше вам творческих проектов!
– Спасибо, Артем! – Вежливо поблагодарил он, и, указав рукой
Я понятливо кивнул, огляделся и неспешно направился к толпившимся возле угощений гостям. Рассмотрев все внимательнее, я отметил, что организаторы вечера определенно постарались на славу: зал был украшен в стиле девятнадцатого века, музыка также играла исключительно того столетия, а от изобилия закусок, пирожных и алкогольных напитков разбегались глаза. Подойдя к одному из столов, я моментально опустошил несколько бокалов и закинул в себя пару миниатюрных бутербродов. После захватил фужер с шампанского и, устроившись поудобнее в немноголюдном уголке, принялся наблюдать за гостями.
За все восемь лет, что я работал в театре, мне так и не удалось проникнуться к подобного рода мероприятиям. Они всегда меня выматывали и изрядно утомляли. Но сегодня, к моему великому сожалению, не явиться было нельзя. Этот банкет организовали непосредственно в честь юбилея нашего балетмейстера, а потому всех артистов обязали присутствовать на нем во что бы то ни стало. Только вот я, как и многие из моих коллег, ощущали себя здесь самой обычной массовкой. Впрочем, для танцоров кордебалета – это довольно привычная роль.
План на этот вечер у меня был прост: отсидеться тихонечко в уголочке и сделать то, для чего меня сюда пригласили – создать массовость. А вот наши солисты на этом празднике явно не скучали. Прима как всегда купалась в мужском внимании, а премьер флиртовал с красивыми женщинами. Лицезреть все это мне было противно и тошно! Но куда большее раздражение у меня вызывало то восхищение, с которым на них смотрели остальные.
Пока я не торопясь попивал шампанское и наблюдал, как эта парочка воркует с чиновниками и другими высокопоставленными лицами, мой бокал опустел. Поднявшись, я почувствовал легкое опьянение, небольшое головокружение и боль в глазах от яркого света люстр. Но мое состояние быстро вернулось в норму, и я поспешил за очередным фужером. Как вдруг дверь в зал отворилась, и моему взору предстала женщина неземной красоты.
Кожа ее была белее снега, очи темнее бездны, а губы красны, как роза. На черных как ночь волосах сверкала камнями корона. Пышное платье из перьев цвета воронова крыла подчеркивало изящные изгибы ее тела. А легкая и плавная походка создавала впечатление, будто она не идет, а плывет. Да и вообще, было в ней что-то таинственное, завораживающее и в то же время опасное.
Она прошла внутрь, слегка кивая головой в знак приветствия всем встречающимся, и остановилась напротив Вадима Сергеевича. В его взгляде читалось неподдельное восхищение, да и расставаться с гостьей он явно не спешил. Я же, очарованный ее красотой, не сводил с нее глаз и медленно шел ей навстречу. Меня тянуло к ней каким-то незримым магнитом, и я совершенно не мог этому противиться. Да, если честно, и не хотел. Уж слишком она была хороша!
В этот момент заиграл вальс, и все кавалеры сразу же поспешили пригласить присутствующих дам. Краем глаза я заметил, как наш премьер устремился к таинственной гостье, а потому решительно ускорил свой шаг. Неприязнь и зависть к солисту внезапно взяли надо мной верх, и мне безумно захотелось, чтобы на сей раз он лицезрел мою спину.
Спустя всего пару мгновений я уже стоял напротив незнакомки и приглашал ее на танец. Она без каких-либо раздумий моментально кивнула мне в знак согласия и вложила свою ладонь в мою руку. Мы проследовали на паркет и начали кружиться по залу. Мне с ней было легко, комфортно и необычайно спокойно. А в какой-то момент мне и вовсе начало казаться, будто света стало меньше, музыка зазвучала громче, а мы в полном одиночестве парим где-то высоко-высоко.
– Вы очень хорошо танцуете. – Начал разговор я. – Осмелюсь предположить, что вы – прима балерина одного из ведущих театров нашей старны. Правда странно, что я о вас до сих пор ничего не слышал.
– Ах. – Раздался ее голосок. – К печали иль к радости, но занимаюсь я совершенно иным. – Проговорила она, словно пропела. – Но меня всегда завораживал балет… Все движения танцоров настолько точны и прекрасны, что невозможно не восхититься его великолепием. Всегда мечтала так филигранно владеть своим телом. А у вас, – неожиданно обратилась она ко мне, – есть мечта?
После ее вопроса я почувствовал, что последние пару бокалов были явно лишними. Все вокруг поплыло, а перед глазами начали мелькать звездочки. Я тряхнул головой, но это, увы, не сильно спасло положение. А затем, видать под воздействием шампанского, я, неожиданно для себя самого, начал выкладывает незнакомке все, что было у меня на уме:
– Я всегда мечтал выходить на сцену и слышать, как зрительный зал рукоплескает именно мне!
– Что же вам мешает добиться желаемого? – Вкрадчиво и с довольно ехидной улыбкой на губах, спросила она.
Я же, сам не понимая почему, говорил все то, о чем частенько размышлял, но никогда не осмеливался кому-либо озвучить. А сейчас, словно под воздействием неведомой мне силы, я делился с этой таинственной гостьей самыми сокровенными своими мыслями и желаниями:
– Не видят меня на ведущих ролях! То технически, говорят, не тяну. То с партнершей не смотримся. То типаж, видите ли, у меня не подходящий. Так и танцую все эти годы за спинами наших солистов. Вот если бы был способ танцевать так, как им это нужно для ведущих ролей, то я бы ничего не пожалел!
Музыка закончилась, и мы остановились. За окном неистово барабанил дождь. Время близилось к полуночи. А откуда-то с улицы веяло легкой осенней прохладой. Таинственная гостья сделала шаг назад. Посмотрела на меня в упор. Наклонила голову, а затем с лукавой усмешкой спросила:
Конец ознакомительного фрагмента.