Кукушата Мидвича
Шрифт:
— Наверное, — согласилась Ферелин безо всякого энтузиазма.
— Ну конечно, глупышка. Да он с первого взгляда производит впечатление джентльмена. Не удивлюсь, если он будет несказанно рад. В чем дело, Ферелин?
Она замолчала, озадаченная выражением лица собеседницы..
— Ты не поняла меня, Анджела: Алан здесь ни при чем.
Симпатию с лица Анджелы как ветром сдуло. Оно стало холодным и непроницаемым. Мачеха собиралась встать.
— Нет! — отчаянно вскричала Ферелин. — Не то, Анджела, не то, о чем
В течение этой недели в Мидвиче три молодые девушки исповедались викарию, м-ру Либоди. Он крестил их когда-то и прекрасно знал их, так же как и их родителей. Все они были особами воспитанными и отнюдь не распущенными. И каждая исступленно повторяла:
— Никого не было, понимаете! Поэтому я и боюсь. Когда Гарриман, пекарь, случайно узнал, что его жена была у врача, он тут же вспомнил тело Герберта, найденное неподалеку от дома, и задал ей изрядную трепку. Она, вся в слезах, повторяла раз за разом, что Герберт и на порог не ступал, как и любой другой мужчина.
Молодой Том Дорри, вернувшийся домой после восемнадцатимесячной службы на флоте, когда узнал, что жена в положении, собрал вещи и ушел к матери. Та велела возвращаться к перепуганной девчонке. Когда он наотрез отказался, благочестивая матушка поведала ему, что она и сама… того… и не знает, как это случилось.
Отворив дверь дома, Том нашел жену лежащей на полу в кухне, и возле нее — склянку из-под снотворного. Ударившись в панику, он помчался за доктором.
Одна очень юная девушка купила велосипед и стала гонять по Мидвичу с сумасшедшей скоростью. Ранее пристрастия к спорту за ней не наблюдалось.
Две почтенные дамы были найдены в обмороке при приеме горячих ванн.
Три молодые женщины неожиданно падали, споткнувшись на ровном месте.
Несколько женщин пострадало от необычного желудочного отравления.
Даже мисс Огл была замечена на почте поедающей странную пищу, состоящую из корченой сельди, хлеба и маринованных корнишонов.
Кульминацией всего явился вызов врача на дом к Рози Плетч, поглотившей содержимое пузырька с надписью «Яд». Хорошо, что там было совсем не то, чего искала бедная Рози, но все равно врачу довелось попотеть. Закончив, доктор задрожал от бессильной ярости. Рози Плетч едва исполнилось семнадцать.
8. Держаться вместе!
Безмятежное спокойствие, в котором Зеллаби находился после свадьбы Ферелин и Алана вот уже два дня, было разрушено появлением доктора Уиллерса.
Все еще расстроенный недавним несчастьем с Рози Плетч, доктор находился в таком возбужденном состоянии, что Зеллаби никак не мог понять цель его визита.
Мало-помалу, однако, выяснилось, что доктор с викарием решили просить его помощи. Собственно, не столько его, сколько Анджелы, и в деле не совсем понятном.
Доктор Уиллерс предполагал обратиться к м-ру Зеллаби попозже, но неприятности с дочкой Плетч а ускорили его миссию.
— Пока все обходится, — сказал Уиллерс, — но это уже вторая попытка самоубийства за неделю. В любой момент возможна еще одна, и нет никаких гарантий, что она не окажется успешной. Необходимо прояснить это дело и снять напряжение в обществе. Малейшая отсрочка может обойтись дорого.
— Что касается меня, то никаких возражений нет: дело нужно прояснить. Но о чем вы, доктор?
Уиллерс глядел на него с минуту, затем потер лоб.
— Извините. Я совсем замотался и забыл, что вы не в курсе. Я о всех этих внезапных беременностях.
— Внезапных? — Зеллаби удивился.
Уиллерс как мог объяснил суть удивительных событий, потрясших женскую половину Мидвича.
— Распространение явления ограничено четкими пределами. Мы с викарием разработали теорию, из которой следует, что это связано с Утраченным днем.
Зеллаби рассматривал доктора и напряженно думал. В чём не приходилось сомневаться — так это в искреннем беспокойстве Уиллерса.
— Очень любопытная теория, — наконец сказал он.
— Теория подождет, — отмахнулся Уиллерс, — а вот женщины — они сейчас на грани истерии — ждать не могут. К тому же многие из… гм… пострадавших — мои пациентки, — доктор не договорил, покачивая головой.
— И скольких постигла эта участь? — поинтересовался Зеллаби.
— Не могу сказать точно.
— А примерно? Я хочу составить по крайней мере общее представление.
— Чтобы не соврать — где-то от 60 до 70.
— Что?! — Зеллаби присвистнул, чего обычно себе не позволял. В услышанное верилось с трудом.
— Я уже говорил, что проблема дьявольски серьезная.
— Но если точных данных нет, почему вы определили нижний порог в 60 человек?
— Потому что именно столько женщин в Мидвиче способно иметь детей.
Поздно вечером, когда они отправили спать Анджелу, усталую и потрясенную, Уиллерс сказал:
— Нелегко наносить столь болезненный удар, но она все равно скоро узнала бы. Надеюсь, другие женщины обнаружат хотя бы половину хладнокровия вашей супруги.
Зеллаби кивнул.
— Замечательная она у меня, правда? Еще неизвестно, как вы или я вели бы себя на ее месте.
— Сплюньте, — посоветовал Уиллерс. — И подведем итог. Если замужние женщины отнеслись к своему положению в целом спокойно, то у большинства незамужних прогрессирует невроз. Иного пути, кроме как обо всем им рассказать, я не вижу.
— Вы полагаете, это выход? Й можете спрогнозировать их реакцию? Я весь вечер думаю, а не лучше ли оставить все как есть? Тайна — это еще не самое худшее.