Кукушка на суку. Акт третий
Шрифт:
Нас повели по дороге между казармами, как две капли воды похожими на нашу. Ничего особенного: казармы, как казармы. Но на небольшом плацу, расположенном чуть в стороне, я увидел высокий металлический турник с растяжками. На нём висел человек. Сначала я подумал, что он тренируется. Прокрутил солнышко, а теперь решил чуть отдохнуть перед тем, как сделать подъём с переворотом или дембельский выход. Но присмотревшись, понял, что предполагаемое мной не могло быть в принципе. Человек висел на турнике, но не на руках, а на удавке, наброшенной на шею. Блин, здесь весело. До ужаса весело. Хоть бы Виола не увидела. Впрочем, что это я? Скрывай, не скрывай – она всё узнает. Что-то мне подсказывает, что мы на собственной шкуре почувствуем радость пребывания в этом санатории. Поэтому подготовку к побегу надо начинать уже вчера. Эта мысль меня немного успокоила. Надо отсюда валить. И чем быстрее, тем лучше. Что особенно радует – мы способны отсюда сбежать. Я знаю маршрут – и это главное. Мы не просто непонятно как заблудились в пустыне. Я точно знаю, в какой момент совершил ошибку. Надо было идти вдоль оврага не влево, а вправо – вот и всё. Но как добраться до оврага мне тоже хорошо известно. В «санаторий» нас везли недолго, каких-то полчаса. Значит по этой дороге можно вернуться к котловине, а затем вдоль оврага добраться до скважины. Пополнить там запасы воды, переночевать и на восходе солнца, что очень важно, выдвинуться к шоссе. Всего-то! Когда у человека есть в голове план местности – это главный залог успеха. Осталось только накопить силы, поправить здоровье, приготовить воду и съестные припасы, выяснить систему охраны лагеря, расспросить людей о других побегах и всё – только нас и видели. Ничего-ничего, скоро мы будем на воле. Я немного приободрился и в этот момент нас подвели к каменному двухэтажному зданию. Пройдя через фойе и длинный коридор, мы оказались в большом зале. Скорее всего, в этом помещении когда-то была столовая. Новые хозяева явно постарались сделать всё, чтобы об общепите здесь больше ничего не напоминало. На низких столиках дымились позолоченные кальяны. Кожаные диваны, ковры, кресла, столы – всё было по-восточному дорогим, блестящим и с претензией на роскошь. Но главное – здесь работал кондиционер. Боже мой, какое это удовольствие вновь ощутить приятную питерскую прохладу! В центре зала стоял большой стол, сервированный на приличную по размеру компанию. Сама компания сидела в мягких креслах перед гигантской плазмой. Показывали футбол. Компания вовсе не была «приличной» по размеру – всего лишь пять человек. Все они эмоционально болели за «Барселону». Вот блин, и в Казахстане полно глоров! Я иногда просто фигею! Явная тупость этого глобального проявления меня буквально бесит. Есть в этом что-то извращённое и примитивное. Болеть за команду неизвестной тебе страны и народа – это ещё полбеды. Главный девиз глоров – болеть за самых сильных, за победителей! Я понимаю, что это приятно и ненакладно. Но дело не в этом. Глорство – это явление не сугубо спортивное. Оно изначально присутствует в природе человечества. Глоры дружно принимали сторону сильного, когда в племени начинался раздрай и этот сильный ломал всевозможные устои и табу. Это явление во все времена лежало в основе предательства и иудства. Именно глоры с криками: «Это сильная и культурная нация» дружно записывались в зондеркоманды. Вот и сейчас вся эта шушера с автоматами собралась вокруг своего Бая только потому, что он сильный. Опираясь на силу вожака, они могут получать свои маленькие удовольствия, кормясь с его рук и безнаказанно издеваясь над слабыми. Это же так здорово! Ладно, проехали, надеюсь я здесь ненадолго.
Минут пять мы стояли у дверей. Наконец матч закончился. Довольные его исходом болельщики повскакали со своих мест и стали шумно чокаться хрустальными фужерами, то ли с коньяком, то ли с виски.
Бай первым поставил рюмку на стол. Продолжая радоваться победе любимой команды, он развернулся к нам. Это был крепко сбитый, высокий казах. Его лицо украшал огромный шрам, в центре которого выделялся мутный, без явного зрачка, глаз. Я тут же мысленно назвал главаря Циклопом. С довольной улыбкой, Бай подошёл почти вплотную и стал нагло в деталях разглядывать нас, словно рабов на невольничьем рынке. «Глоры» расположились чуть сзади. Неожиданно лицо Циклопа приобрело серьёзный, сердитый и холодный вид:
– Вы кого сюда припёрли? Рехнулись? – он поочерёдно ткнул в нас пальцем. – Этого повесить, а эту откормить и трахать до тех пор, пока она полностью не изотрётся.
В воздухе повисла жуткая тишина. Жуткая для нас с Виолой. Наконец конвоиры за нашей спиной сделали шаг вперёд. За ворот моей куртки привычно схватилась чья-то сильная рука. Но Бай вдруг затряс в воздухе пальцем, резко присел, хлопнул себя по ляжкам и залился во весь голос хохотом:
– Шучу! Шучу! Вы бы видели свои морды! Вот как надо кино снимать. Эмоции, что надо. Таких ни один режиссёришка не добьётся.
Чуть успокоившись, Циклоп положил свою ручищу мне на шею и увлёк к столу. Здесь толкнул меня в кресло и уселся рядом:
– Жить-то хочешь? Ладно не парься. Все хотят жить. Я тоже хочу. Ну как тебе тут?
Я помолчал, уклончиво склоняя голову, то в одну сторону, то в другую.
– Чего молчишь? Язык проглотил? – требовательно повысил голос Бай, разминая свои мощные ладони,
– Проглотишь тут, – я попытался подобием шутки сгладить ситуацию, – такие яства перед носом.
– А, так ты голодный? Ешь! – он радушно махнул руками в сторону стола, приглашая меня к трапезе. – Вон, бешбармак бери. Бери, ешь. Баранина. Самое вкусное в мире блюдо – это наш казахский бешбармак. Ты ешь баранину?
Цельные куски мяса, густо засыпанные луком и самодельной лапшой, были выложены на очень большое блюдо.
– Чего застыл? Ешь давай! Сидит, понимаешь, – он развернулся к своим собутыльникам, стоявшим рядом с креслом. – Может, брезгует?
Я не стал испытывать судьбу и зря злить непредсказуемого хозяина:
– Я не брезгую – я опасаюсь. Всё-таки целую неделю не ел вообще ничего. Теперь боюсь испортить вам праздник.
– Чем ты его испортишь?
– Баранина классная! Жирная! Боюсь, стошнит меня. Можно я только лапши поем и зелени?
– Ух ты, умный. Не каждый день у меня в гостях умные бывают. Ты чего там стоишь, как один тополь на Плющихе? – обратился Циклоп к Виоле. – Иди сюда, покушай с нами.
Девушка зависла, не зная, что предпринять, но человек с автоматом подтолкнул её сзади, чем помог сделать выбор между «плохо» и «очень плохо». Виола хотела сесть рядом со мной, но Бай, схватил её за руку и притянул к соседнему с ним креслу:
– Куда пошла? Сюда садись. Вы сегодня мои гости, поэтому должны сидеть по обе мои руки. Ты тоже мясо не будешь?
Виола миролюбиво кивнула:
– Да.
– Ну ешь, что хочешь.
– А чистую тарелку можно? И вилку.
– О! – Циклоп, чуть подпрыгнув в своём кресле, завертелся по сторонам. – Видели какие женщины у нас в гостях? Это не наши казашки, которым что скажешь, то они и делают. Эти знают, чего хотят и как это сделать правильно. Эй, кто там! – крикнул он, обращаясь куда-то в соседнее помещение. Когда в проёме двери показалась женщина с полотенцем на плече, он снова крикнул: – Неси быстро две чистые тарелки, – после чего переключился на беседу с Виолой. – А вилку и нож тебе никто не даст, – он засмеялся. – Знаешь почему? А-а-а – не знаешь! Нет не потому, что мы боимся тебя. Просто сегодня главное блюдо бешбармак. А его надо есть руками.
Когда тарелки принесли, Виола не удержалась и схватила кусок мяса. Я хотел остановить её, но не успел. Она положила жирный кусок на тарелку, и тут же, поморщившись, отодвинула её от себя. Видимо, вернулась тошнота. Ничего страшного. Это даже хорошо. Это правильно. Истощённый организм надо кормить с ложечки. Я улыбнулся своей подруге и положил перед ней яблоко.
– Так, и что мне с вами делать? Не надейтесь, что теперь вы будете каждый день валяться на кроватях, а вечером жрать со мной за одним столом. Кстати, наелись? Поправили здоровье?
Я уклончиво повёл головой:
– Спасибо, большое.
– Пожалуйста, кушайте на здоровье.
Видимо, это была шутка. Все рассмеялись. Я предположил, что рабы впервые сидят за этим столом, поэтому бандитам так весело.
– Так куда мне вас определить? Что вы умеете? – не унимался Бай.
Один из его приближённых, которые по-прежнему стояли за нашими спинами, нагнулся к уху Циклопа и негромко сказал:
– Бай, посмотри на её пальцы.
– Ну, и что в них такого? – взглянув на руки девушки, переспросил главарь.
– Она с такими ногтями может на кухне помогать.
Ногти Виолы, не смотря на наши жуткие путешествия, всё ещё были длинными и сохранили основную часть декоративных рисунков.
– Чем?
– Такими ногтями удобно глазки из картошки выколупывать.
Бай прыснул:
– Точно!
Хор соратников поддержал шефа дружным гоготом.
– Ладно, насмешил ты меня, Халк.
Халк был здоровым молодым парнем. Его грудь опоясывала портупея с торчавшим из неё пистолетом. Циклоп продолжил: