Кукушка в ночи
Шрифт:
— Как я могу дать вам обещание, когда вы пытаетесь заткнуть мне рот! — пропыхтела девушка с таким безудержным возмущением в голосе, что незнакомец улыбнулся, продемонстрировав ослепительно белые зубы.
— Да, это соображение не лишено здравого смысла, — согласился он, отпуская ее, и даже нагнулся, чтобы поправить подушки. — Теперь, когда вы можете рассуждать разумно, давайте все обсудим. Что вы делаете в этой комнате?
— Это моя комната, — заявила Джанин. — То есть я хочу сказать, что это одна из комнат для гостей, и
— Прежде всего, я не грабитель, — снова заулыбался мужчина, — и уж тем более не грубый насильник, покушающийся на вашу честь! Мое имя — Хэннафорд. Тим Хэннафорд, и обычно я занимаю эту спальню, когда остаюсь здесь ночевать. Моя машина сломалась примерно в четверти мили отсюда, и я решил, что мне придется злоупотребить гостеприимством соседей. Но я никак не думал, что обнаружу здесь особу женского пола, спящую сном праведницы на той самой кровати, где я предполагал растянуться на ночь!
Джанин неприязненно взглянула на него.
— А что, на улице очень холодно? — поинтересовалась она. — Или у вас есть какие-то особые права на эту постель? А вам не приходило в голову, что следовало сначала позвонить в дверь и сообщить о своем прибытии — хотя бы из вежливости?
Он покачал головой:
— Я боялся разбудить весь дом — не заметил света ни в одном окне и сделал вывод, что все спят. К тому же я поступал так и раньше, поэтому никто бы не удивился, обнаружив меня здесь утром.
— Правда? — неуверенно протянула Джанин и затем уже более твердо заявила: — Вы ведь напугали меня до смерти!
— Правда? — передразнил он и смиренно произнес: — Прошу прощения!
Джанин внезапно осознала, что незнакомый мужчина сидит на краю ее постели, а сама она тоже сидит, опираясь на подушки, в прозрачной ночной рубашке, которая к тому же сползла у нее с одного плеча. Она в испуге потянулась за халатом, лежащим в ногах, и нервно набросила его на плечи. Тим Хэннафорд улыбнулся — в этой улыбке читались легкое любопытство и ленивая безмятежность, а карие глаза смотрели безразлично и спокойно. Девушке показалось, что он пользуется ситуацией, которая была во всех отношениях ужасно неудобной.
— Какое достойное завершение столь прекрасного дня! — заметил он. — Юная дриада из соснового бора забрела в мою собственную спальню или, по крайней мере, в спальню, которую я всегда считал своей. Вам, возможно интересно будет услышать, что некогда я жил в этом доме. В этой комнате прошло мое невинное детство.
Джанин, плотнее закутавшись в халат, взглянула на яркий свет лампы, горевшей под потолком, и зажмурилась. Проявив внезапную заботу, Тим Хэннафорд погасил верхний свет и вместо него зажег прикроватный ночник.
— Так лучше? — спросил он почти ласково, почти подобострастно. — Прошу извинить меня за то, что я так грубо и бесцеремонно вырвал вас из объятий Морфея. Но я ведь не знал, что вы здесь!
— А как вы вошли? — спросила Джанин, желая, чтобы он хотя бы на мгновение отвел свой взгляд. Впервые в жизни она порадовалась тому, что не привыкла мазать лицо кремом, перед тем как лечь в постель, и что вьющиеся от природы волосы избавляют ее от необходимости накручивать их на бигуди.
— У меня есть ключ, — пояснил Тим Хэннафорд. — Вынужден признаться, что я сохранил его после продажи дома, но Стивен и Крис знают об этом и не возражают… Между прочим, — сказал он, глядя на нее с любопытством, — кто вы такая? Вы мне кого-то напоминаете, возможно, Крис.
— Я ее сестра, Джанин Скотт.
— Джанин? Ужасное имя. Слишком длинное. Вы уверены, что вас зовут не Джейн? Если не возражаете, я буду называть вас именно так.
Джанин, оторопев от такого наглого заявления, молча уставилась на ночного гостя и смогла только пробормотать:
— Невероятно! Вы… вы…
— Невероятно то, — перебил он с ленивой улыбкой, — что я среди ночи знакомлюсь с молодой дамой, в то время как она возлежит в постели! Признаюсь, такое со мной впервые. Если бы я дал себе труд задуматься, то решил бы, что в этом что-то есть. Более того — в этом есть что-то серьезное! Это может быть началом удивительной дружбы, а может быть, чего-то еще более прекрасного и возвышенного! Но не будем говорить об этом сейчас, потому что, как я вижу, у вас нет настроения. Тем не менее смею утверждать, что вы чрезвычайно привлекательны и, хотя чем-то вы очень напоминаете Крис, у вас с ней не так уж много общего. Во-первых, вы выглядите здоровее, во-вторых, у вас совсем другой цвет волос, а в-третьих… Ее глаза всегда вызывают у меня беспокойство, а ваши… — Он еще внимательнее вгляделся в лицо девушки. — Кстати, какого они цвета?
— Это не имеет значения, — отрезала она, чувствуя, как ею овладевает гнев. — Мистер Хэннафорд, мне кажется, что эта крайне неуместная беседа слишком затянулась. Не будете ли вы любезны покинуть мою комнату? Вы, возможно, не хотите спать, но я смертельно устала с дороги и хочу досмотреть сон, прерванный вами… Поскольку вы, похоже, хорошо знаете дом, то, несомненно, сумеете найти себе пристанище где-нибудь в другом месте. Что скажете о кушетке в гостиной?
— Слишком хлипкая, — заявил он. — Во мне шесть футов росту, и, скорее всего, под моей тяжестью она просто развалится.
Джанин взглянула на него и только теперь увидела, что он очень высокий.
— Но я могу отправиться в библиотеку и устроиться там на диване. Он гораздо прочнее.
— Тогда, пожалуйста, сделайте это прямо сейчас, — попросила девушка со всем терпением, которое ей удалось сохранить.
Он снова улыбнулся и махнул рукой:
— Хорошо. Раз уж вы так хотите от меня избавиться… Еще раз прошу извинения за то, что потревожил вас, но не могу сказать, что жалею об этом инциденте.