Кукушка

Шер-Хан Али

Женя заметила это, и тут же толкнула подружку в бок:

– Ты чего накуксилась? Подумаешь, наказали! Я же нарочно с тобой осталась, чтоб ты не скучала!

Даша невольно улыбнулась. Да, весёлая Женька всегда находила способ развлечь подругу, когда её наказывали. Правда, Даша редко нарушала дисциплину – она от природы была тихим и послушным ребёнком. Сама Барсукова получала взыскания чуть ли не пять раз в день. И тогда Даша тайком приходила к ней и помогала справиться с отработкой или скучной отсидкой в изоляторе. Главное, чтобы воспитатели не узнали, иначе – быть беде!

Это

были боевые аэропланы

Глава 3

Пока Даша жадно уничтожала булку, Женя делилась последними приютскими новостями:

– Там на прогулке один из малышни прыгнул и промахнулся. Прямо в лужу угодил! А тут как нарочно – заведующая! Вот умора! – прыская от смеха, тараторила Женя.

Глядя на озорное личико подруги, Даша тоже засмеялась. Она отлично знала характер заведующей приютом. Та была ужасно скучной и нудной женщиной. Если няньки могли просто накричать на шкодника, то заведующая по два часа монотонным голосом читала морали. Недавно она пришла на урок русского языка в Дашину группу. Как нарочно, учитель снова упрекал Матвееву за то, что она постоянно делает ошибки, и притом – всегда одни и те же.

Когда уроки закончились, Дашу вызвали в кабинет заведующей. Та битый час поучала девочку, что нельзя так безответственно относиться к учёбе. Она твердила, что сейчас не царский режим, стыдно быть неграмотной, да и в жизни потом сложно будет устроиться. А Матвеева просто ленится, не учит правил, поэтому и пишет с ошибками. И неряшлива к тому же – постоянно сажает в тетрадях кляксы!

Даша и в самом деле не отличалась прилежностью. Домашние задания она готовила, как говорится, из-под палки. Русский язык давался ей с трудом, и привычной оценкой была тройка. По другим предметам Матвеева тоже не блистала. Наверное, в душе заведующая желала девочке добра, но после её наставлений хотелось назло наделать сто ошибок в диктанте, посадить кляксу на полстраницы и ещё дорисовать к ней рога.

– Слушай, а что всё-таки было там, за окном? – спросила Женя, с любопытством взглянув на Дашу. – Что ты там увидала?

Та оглянулась на дверь, словно опасаясь, что войдёт воспитатель. Потом решила довериться подруге и, сделав быстрый выдох, ответила:

– Там была Леся… моя сестра. Я точно видела её!

– Не может быть! – удивилась Женя. – Ты мне рассказывала, что она пропала!

– Но она ведь жива! Я знаю, Леся меня никогда не бросит! Вот увидишь, она найдёт меня и заберёт отсюда!

Лицо Жени выразило сомнение. Она неуверенно произнесла:

– Погоди, но… Она же тебя на вокзале оставила? А вдруг она это сделала нарочно?

Даше кровь бросилась в лицо. Она и на миг не могла представить, чтобы её честная добрая Леся решилась на такую подлость! Девочка помнила, как старшая сестра прятала её от белофиннов, добывала ей еду по дороге, во время ночёвок согревала, кутая в свою одежду…

Но Женя была не первой, кто высказал такое предположение. Солдаты, которые вытаскивали Дашу из вагона на вокзале, тоже говорили с усмешками: «Сестрица твоя – просто кукушка! Бросила тебя, зачем ей такая обуза!» Слыша это, девочка рыдала и отчаянно выкрикивала:

– Врёте! Врёте! Моя Леся хорошая, она скоро придёт за мной!

Она вырывалась из рук мужчин и даже укусила одного из них.

– Ах ты, дрянь! – выругался солдат. – Ну и работёнку подсунули!

Но как же Барсукова могла сказать такое? Подруга называется!

– Не смей так говорить! Леся не предательница! – выкрикнула Даша.

Женя даже отшатнулась от испуга. Тихоня Матвеева сама на себя стала не похожа – глаза загорелись злобой, кулачки сжались.

– Да успокойся ты! – быстро сказала Женя. – Воспиталки услышат!

Она как в воду глядела. Послышались тяжёлые шаги. Женя проворно спряталась под столом. В столовую вошёл повар. Он вытащил из кухни огромный чан и водрузил его на стол. По комнате пополз знакомый запах пригорелой крупы.

– Опять пшёнка! – с отвращением проговорила девочка. – Как я её ненавижу!

– Как нехорошо, Даша, – послышался за её спиной знакомый женский голос.

Девочка обернулась. Конечно, это была Мария Николаевна, любимая воспитательница всех детей. Эта худенькая сутулая женщина в скромном сером платье отлично разбиралась в детской психологии и умела подобрать ключик к сердцам самых трудных ребят. Особенно хорошо она ладила с «детьми войны», среди которых была и Даша Матвеева.

– Ты же знаешь, в стране сейчас голод, – серьёзно проговорила Мария Николаевна. – У многих и пшёнки нет. Многие дети с голоду умирают, а ты капризничаешь! Сейчас любой еде надо радоваться.

– А мне всё равно, – проворчала Даша и, нахмурившись, пошла к тумбочке, где возвышались поставленные друг на друга стопки тарелок.

Девочка решительно схватила целую пирамиду.

– Не бери так много! – воскликнула воспитательница. – А то уронишь и разобьёшь!

– Не уроню, – уверенно ответила девочка и понесла тарелки.

Она с превеликим трудом удерживала их. Видя, что Даша того и гляди уронит посуду, Мария Николаевна бросилась к ней на помощь. Но Даша уже успела опустить звякающую пирамиду на ближайший стол.

– Ну, что я говорила? – мягко укорила Мария Николаевна. – Чуть-чуть, и уронила бы!

– Но я же их не разбила, – не глядя в глаза воспитательницы, ответила Даша и начала расставлять тарелки по обеим сторонам длинного стола.

Мария Николаевна покачала головой, но не стала больше ругать Дашу. Она хорошо знала, что все «дети войны» отличаются упрямством, замкнутостью, часто делают всё наперекор. Слишком много плохого повидали эти ребятишки, слишком сильно война покалечила их неокрепшие души. Сразу этого не исправить, нужно воспитывать настойчиво, но медленно.

Прибравшись в столовой после ужина, Даша пошла в комнату, где ребята по вечерам учили уроки. Домашнее задание нужно было приготовить до отбоя. Но Даша сидела над книжками, не видя перед собой букв. Она придумывала письмо для Леси. Они так долго не виделись! Как рассказать сестре всё, что она пережила за это время? Но написать надо непременно! Даша уже приготовила листок чистой бумаги, но тут же снова задумалась. А что, если она и вправду обозналась? Вдруг это была совсем не Леся?

Даша застыла с карандашом в руке и не могла написать ни слова. Женя заметила, что подружка смотрит застывшим взглядом в пространство.