Кукушка
Шрифт:
— И вы не в курсе, что там планировалась встреча вашего мужа с Иванчичем?
— Нет. Впервые слышу. В ту поездку Иван не покидал меня ни на минутку. Не думаю, что у него было время для встреч.
— Потому что переговоры сорвались. Вы утверждаете, что не знаете, по какой причине?
— Именно так.
— Вы сказали, что у вас есть доступ к аудиозаписям, которые ваш муж хранил в качестве гарантий собственной безопасности.
— Так и есть.
— Вы их прослушивали?
— Нет. Никогда.
— Зачем же тогда вы их скопировали?
— В качестве гарантий собственной безопасности.
— И вы даже не догадываетесь, чей голос на этих пленках?
— Еще раз повторяю — я не прослушивала их.
— Почему? А как же извечное женское любопытство?
— Меньше знаешь — крепче спишь. И то, что я женщина — никак этого не отменяет.
— Почему же вы тогда решили, что на этих пленках можно услышать голоса пособников Вуича?
— А зачем бы он еще их хранил? Иван тоже страховался. Он никогда не был глупым.
Несмотря ни на что, Марта была довольно высокого мнения о своем муженьке. И я оказался совсем не готов к тому, что меня это серьезно заденет. Казалось, с чего бы? Но вот… как-то так получалось. Я смотрел на нее со стороны и пытался понять, выхватить тот момент, когда решился сделать Марту своей. Когда, отбросив прочь все сомнения, понял, что так, как раньше — уже не смогу. Потому что это не жизнь, а существование. Набитое под завязку горечью одиночества. Неспособностью себя реализовать, как мужчина. Мне многого, как оказалось, недоставало. Я хотел детей… Я хотел семью… Я хотел женщину! Ту, в объятьях которой я бы снова почувствую себя цельным. Ту, рядом с которой я бы принял себя таким, каким меня сотворили природа и проклятые обстоятельства жизни. Я не мог изменить прошлого, сколько бы от себя ни бежал. Сколько бы ни отрицал свою суть, сколько бы ни открещивался. Впервые в жизни я встретил женщину, с которой готов был рискнуть, без всякого страха быть непонятым. Может быть потому, что она сама многое пережила. Так уж вышло, что глядя в ее глаза, я как в отражении видел свои… Темные, пустые провалы, в которых плескалась боль.
Видит бог, у меня было много времени на то, чтобы все обдумать. Мы месяц искали Марту! Четыре долгих недели. В какой-то момент я даже отчаялся. А тут еще маленькая Алиса. Я… ведь совершенно не был готов к тому, чтобы стать отцом малышке. А потом она заболела, и это, к чертовой бабушке, перевернуло всю мою жизнь. Я не знаю, сумел бы ее отдать или нет, и никогда теперь не узнаю, но та ночь, что я провел под детской реанимацией, разделила мою жизнь на до и после. А может это случилось уже в момент ее рождения. Когда сморщенная и вопящая, перемазанная с ног до головы, она выскочила прямо в мои неловкие руки.
Теперь, чуть больше месяца спустя, я жизни не представлял без этой малышки. Алиса стала еще одной ниточкой, которая связала меня и Марту. Я хотел счастья для своей девочки. Я хотел, чтобы у нее была мать.
Допрос затягивался. С непривычки голос Марты осип. Я подумал о том, что в последнее время ей все больше приходилось молчать. И будто угадав мои мысли, главный оторвался от допроса и вызвал одного из парней:
— Антон, найди где-нибудь кофе, или чая. Там уже глотки у всех пересохли.
— Так точно.
Стаканчики с кофе Антон принес довольно быстро. Поставил один перед Мартой, второй перед шефом. А мне,
— Это все сведения, которыми вы располагаете?
— Да, я рассказала все, что мне известно. Теперь я могу быть свободна?
— Вы и были свободны, Марта. Но вы забыли передать мне пароли. Возможно, что записи, имеющиеся у вас, действительно несут в себе какую-то важную информацию.
Впервые на лице Марты появились эмоции. Что же на тех чертовых пленках?! И почему я о них услышал только сегодня? После недолгого раздумья Марта все же нацарапала логин и пароль от облачного хранилища. Сеничкин кивнул мне на дверь.
— Побудь здесь, — я обернулся к Марте, и только дождавшись ее кивка, пошел вслед за главным.
— Что скажешь? — поинтересовался он.
— Скажу, что ее предложение насчет скульптуры очень дельное.
— Думаешь, клюнет?
— Насколько я понял, Марта в этом уверена. Псих… Что с него взять?
Я разговаривал с шефом максимально расслабленно, ничем не показывая своей личной заинтересованности.
— Зацепила тебя наша свидетельница? — резко повернув ко мне голову, поинтересовался Сеничкин.
Я равнодушно пожал плечами:
— Девок много. А на Вуича я угробил пять лет своей жизни.
— Это очень хорошо, что ты все правильно понимаешь.
Я выдержал взгляд. В нем было предупреждение. Черт! Как все не вовремя… Сеничкин покровительственно похлопал меня по плечу и достал из сумки небольшой лептоп. Его пальцы взмахнули по клавиатуре, выбрали первый попавшийся аудиофайл. Включили.
— Сергей Иванович! Майор… там… у нас труп.
Я рванул прочь из кабинета, даже не дождавшись окончания фразы. Пронесся по коридору, оглушенный топотом собственных ног, ворвался в комнату для допросов. Марта сидела на диване, обхватив свое тело руками, и раскачивалась из сторону в сторону, впялив остекленевший взгляд в пол. Чуть дальше от нее лежало тело, вокруг которого суетились наши спецы. Я отмечал эти детали краем глаза, в то время как все мое внимание было сосредоточено совсем на другом.
— Что здесь случилось?
— Отравление сильнодействующим ядом. В кофе Марты что-то подсыпали.
На секунду наши взгляды с ней встретились. Никогда не видел ее такой. Никогда… А ведь она меня предупреждала! Что я сделала не так? Где просчитался?
Я обернулся на подоспевшего Сеничкина:
— Мы уезжаем отсюда.
Он долго сверлил меня взглядом, но все же кивнул:
— Оставайся на связи.
Глава 15
Мы ехали практически сутки. Признаться, не самая легкая дорога, когда каждые два-три часа приходится менять машину, а на заднем сиденье хнычет младенец. К концу пути у меня ломило в затылке, глаза слипались от усталости, а в ушах звенело от бесконечных криков Алисы. Ей нелегко далась езда по извилистому горному серпантину.