Кукушонок
Шрифт:
Мне все равно! Но если вы за ум не возьметесь — я из поселка сваливаю! А вы помирайте, раз такие дураки!
— Вали законника! На меня уставились многочисленные стволы.
— Они там в городах совсем сбрендили! Клонам чипы втыкают! Моложе никого не нашлось? — заорал кто-то из толпы. Тут бы мне и пришел конец, толпа явно не шутила, но сбоку появилась колоритная троица: дедушка — божий одуванчик, его персональное инвалидное кресло и красотка, которая при этой парочке движком работала. Все мгновенно заткнулись и уставились на них, я конечно же тоже. Старичок пошевелил мохнатыми бровями и молодка вручила ему клюку, богато украшенную резьбой. Он встал с кресла и поковылял ко мне. Близоруко осмотрел меня, обернулся к толпе и тоненьким голоском скомандовал:
— Оружие убрать. А ты иди сюда! — он поманил пальцем мужика стоявшего в первом ряду.
— Ну чего ты дедушка! — забасил детина.
— Ась? Чавойсь? — дед приложил ладонь сложенную лодочкой к уху и притворился, что прислушивается. — Живо ко мне неслух! Ща я тя лупцевать буду. Бородатый мужик, похожий на вставшего на задние лапы беременного бегемота, обреченно вздохнул и направился к старику. Тот старательно прицелился и огрел мужика клюшкой по спине. Тому было пофигу — а деду было тяжело, но он не сдавался и кряхтя отвесил детине еще парочку ударов. Передохнул немного и не успокоился пока не довел счет ударов до десятка. Правда потом его повело в сторону, но мужик бережно подхватил старичка на руки и усадил в кресло. Отдышавшись, дед скомандовал:
— Этого отвязать и в «темную», мальца в кабак и накормить, меня домой — устал я. Кресло двинулось вперед, разрезая толпу. Колдуна отвязали и куда-то уволокли, меня тоже было попытались утащить, но я возмутился:
— Отвалите болезные! Я сам пойду! Идите своими делами занимайтесь!
Ведьм топите — или чем вы там по пятницам развлекаетесь? Ходить я еще не разучился! — оттолкнул руки, сел в машину, подъехал к фактории и зашел внутрь. Скупщик неторопливо поднялся со стула и подошел к стойке.
— Поисковик? Что принес? В долг не даем!
— Ты не торопись. Ты лучше вот что мне скажи — почему на площадь не пошел? — спросил я.
— Деда на каталке видел? Я кивнул.
— Потому и не пошел, дед Грымзя старый стал, раньше бы они даже столб вкопать не успели. Местные все его дети, внуки и правнуки, невестки, зятья и прочее. Он этот поселок основал. Менталист ужасающей силы. За что и страдает. Он им столько раз в мозгах копался, воспитывал, что они с придурью стали. Сущие дети! Умишка с наперсток. Бородача видел?
— Ага. — кивнул я.
— Внук его. Дед его в наследники пророчит. Он поумнее других будет, но несмотря на возраст, дурить любит. За порядком плохо смотрит. Грымзя его предупредил, что если он за ум не возьмется, то он ему перед смертью мозги наизнанку вывернет.
— И как ты в этом бардаке живешь?
— Нормально. Поисковики в поселок приезжать любят. Девки здесь глупые, но очень ласковые и через одну красавицы. Грымзя постарался.
Свежая кровь нужна. Если он еще годков пять протянет, глядишь жизнь наладится.
— Страшное дело.
— А как ты хотел? Он еще в молодости инициацию прошел. О чем там молодые мечтают? Собрал себе гарем, стал бугром на ровном месте и принялся властвовать! Теперь поумнел и корона на ушах виснет — только поздно уже. И вообще хорош базарить! Чего притащил?
— Пять пылинок, столько же шкурок, процессор и двадцать лент «Пастуха».
— Тридцатка за все.
— А ху-ху не хо-хо! Семьдесят две пятьсот! Скупщик заржал:
— Ты где такие цены видел?
— В сети.
— Столько твой хабар стоит при погрузке на корабль, когда долетит — цена возрастает в десять раз. Тридцатка!
— Ты небось думаешь, что к тебе новичок пришел и его спокойно обуть можно? Так ты ошибаешься. Я никуда не тороплюсь. Выкину шкуры, доеду до Тотерна и все равно больше получу. Честные скупщики от цены пятнадцать процентов скидывают, сами с прибылью и нам не обидно.
Меньше половины — это чересчур! Торговаться я с тобой не буду. Обед давай и комнату на ночь. Быть слишком жадным плохо! И твои карманы, крохоборство не наполнит. Да что бы я к тебе еще раз зашел? Не будет этого!
— Не кипишись! Минус двадцать процентов, я не в Тотерне живу.
Пятьдесят шесть и по рукам. Кормежка и ночевка бесплатно.
— Да ты сдурел. Я тоже считать умею. Две штуки за жратву и ночлег?
Я за эти деньги в машине переночую!
— Уболтал. Пятьдесят восемь и сутки на всем готовом. Выпивка отдельно. Боеприпас нужен?
— Ты меня видишь — какая мне выпивка? Мне бы охотничьих патронов к моему оружию, с разрывными охотится неудобно, но вряд ли у тебя такие найдутся. Скупщик надел очки и посмотрел на «Дырокол».
— Вечером флаер за товаром прилетит, могу скинуть заказ. Сколько тебе?
— Пять обойм.
— Пятьдесят пять, и теперь я торговаться не буду.
— По рукам. Я принес хабар и отдал его скупщику, он без проблем перевел деньги на мой счет в банке. Что-то невыгодно получается. Я пока даже свои затраты не покрыл. Я похлебал горячего супчика, съел кусок мяса и отправился отдыхать. Не тут-то было, в дверь кто-то постучал.
Глава 30
Я открыл двери и увидел девицу, которая катала деда Грымзю на кресле. Она бесцеремонно отодвинула меня в сторону и зашла в номер.
Осмотрелась и полезла ко мне в рюкзак, обалдев от такой наглости, я влепил ей хорошего пинка.
— Ай! Ты чего дерешься?! — возмутилось порочное дитя природы, потирая филейную часть организма. — Я вкусненькое искала!
— Нет там сладкого. — пояснил я.
— Так бы и сказал, чего пинаться-то. Ты невоспитанный! Грубиян! Я все папе расскажу и он тебя вздует! Я выпучил глаза и молча хватал ртом воздух, подумал: «Это мне снится, так не бывает!»