Кукушонок

Нолль Ингрид

Отчаянные усилия дозвониться до Штеффена хотя бы на мобильник так и остались безрезультатными. Между тем, мы ухаживали за малышом уже неделю.

Когда моя мать нежданно-негаданно свалилась как снег на голову, она застала меня за купанием неизвестного младенца. Несколько секунд она таращилась на меня как Фата Моргана.

Чтобы она не просверлила во мне дырку своими расспросами, я с опережением коротко и связно объяснила ей, что это ребенок приемный и находится у нас лишь временно.

Но ей

хотелось узнать подробности.

— Я бы его немедленно усыновила, — сказала она, — это и впрямь сокровище! А вы не можете оставить его себе просто так?

— Ты же сама прекрасно знаешь, что это невозможно, — сказала я и приложила младенцу к голове розовую губку. — Смотри, какая у нас прелестная Красная Шапочка! Ты даже представить себе не можешь, как он орал, когда очутился у нас!

Мама засмеялась.

— Можно, я его вытру?

И, растирая его полотенцем, ворковала над ним:

— И на кого же ты похож, сладенький мой? На свою маму? Уж ты у нас разобьешь не одно сердечко, мой маленький Витторио!

На прощанье мама высказала мне несколько дипломатичных слов:

— Твоего нового друга я узнала с трудом. В первый раз он выглядел как косматый медведь, а теперь как скинхед. Насколько серьезны ваши отношения? Вообще говоря, не слишком ли стар этот человек для того, чтобы иметь собственного ребенка?

— Вспомни Пикассо, — сказала я. — В 68 у него родилась Палома. Grey sex^[10] начинается только после шестидесяти.

Моя мать при виде каждого ребенка обязательно присматривается, на кого же он похож, теперь и я ночи напролет ломаю над этим голову. Кого-то мне этот малыш напоминает. Мысленно я перебираю весь наш учительский коллектив, вспоминаю совместные отпуска, где Биргит всегда флиртовала с элегантными французами. Как-то был один, похожий на Пьера Бриса в молодости, и по типу он первым напрашивается на подозрения. Но то было несколько лет назад, виделась ли с ним Биргит хоть раз после того? И если она скрылась, ища спасения у своего Виннету, наверняка прихватила бы с собой и ребенка.

И что означали слова Гернота, что она — разочарованная женщина? Был ли ее брак неудачным? Для меня ее Штеффен, внешне такой привлекательный, в любом случае был бы скучным, может быть, он и в постели пустое место. Дважды в наших совместных поездках я становилась свидетелем того, как он мог вспылить и разъяриться, но в обоих случаях речь шла о шумных помехах со стороны других туристов, и втайне я была ему благодарна, что он не мирился с этим.

17

В последнее время я ужасно устала от моих многообразных обязанностей. Даже когда Патрик занимался ребенком всю первую половину дня и ночь, на мою долю оставалось еще очень много. В школе любая дополнительная нагрузка была мне уже не по силам, хотя выпускные экзамены наконец

остались позади, и каким-то чудом их выдержали все. В моем ящике лежала записка одного коллеги: Сара из моего класса часто прогуливает уроки физики, и я должна за этим проследить. Еще одна неприятность не заставила себя долго ждать: наш ксерокс сломался и сигнализировал, что застряла бумага, а я не могла с этим справиться. И на большой перемене я сегодня была дежурной, а я этого терпеть не могла: ведь это означало для меня отказ от аппетитных угощений моих коллег. Но не было бы счастья, да несчастье помогло: на школьном дворе ко мне подгреб Мануэль, вопросительно глядя на меня через свои маленькие стекла очков:

— Что это с тобой?

— Голод! — сказала я, и он тут же поделился со мной своим завтраком.

Патрик готовил ему бутерброды что надо: до самых краев толстый слой сливочного масла, вареная ветчина и сыр, проложенные свежими листами салата. Как было бы приятно, если бы мой квартирный хозяин и меня тоже день за днем осчастливливал доказательствами своей заботы! Но без подсказки он вряд ли бы до этого додумался.

Затем я узнаю, что Мануэль, к сожалению, написал работу по французскому на неудовлетворительную оценку. И не могла бы я как-нибудь по возможности…

Я кивнула без особого энтузиазма, ведь это означало, что я должна давать дополнительные занятия бесплатно. Хотя — уж не заключить ли мне с Патриком бартерную сделку: он мне бутерброды на завтрак, а я — репетиторские занятия с Мануэлем.

И — как будто всего этого еще мало — дома было тоже час от часу не легче. Когда я для приветствия взяла Виктора на руки, он срыгнул мне на блузку целую порцию полупереваренного молока, от меня тут же поднялась вонь до небес. И впервые Патрик пересолил еду, которая была на обед.

— Эксперимент с хлоридом натрия приходится обозначить как неудачный, — с ухмылкой заметил Мануэль.

Проглотив несколько кусочков, я удалилась к себе наверх жадно пить воду. Сейчас для меня важнее всего остального был бы короткий сон, поскольку Виктор потребует добавки самое позднее через час. Но и этой малости мне не перепало, настойчивый телефонный звонок поднял меня с постели.

Сотрудница полиции вежливо попросила меня безотлагательно зайти в комиссариат. Дескать, речь идет о моей бывшей коллеге Биргит Тухер.

— Ее наконец нашли? — спросила я.

— Об этом мне, к сожалению, не разрешено давать информацию, — сказала секретарша. — Итак, мы ждем вас в пятнадцать часов.

Разумеется, это не предвещало ничего хорошего, с мыслью об отдыхе пришлось расстаться. Перед тем как заняться Виктором, мне обязательно нужно подготовиться к завтрашним урокам, а потом спешить в полицейский участок. Кто знает, как долго это продлится. Патрик вызвался взять мои обязанности на себя до самого вечера.

— Кстати, я решил не ехать в Потсдам, — обронил он между прочим, и я бросилась ему на шею.