Куликовская битва
Шрифт:
Рабыням пришлось отбежать в сторону, чтобы не напороться на острия клинков и копий.
Воинский отряд заполнил почти всю трапезную, расположившись полукругом перед столом, за которым полулежал побелевший от страха Мухаммед-Булак.
– Я – чингисид! Я – хан! – дрожащим голосом выкрикивал Мухаммед-Булак в воцарившейся гнетущей тишине. – Меня нельзя убивать! Нельзя!..
Из толпы воинов вышел низкорослый желтолицый военачальник в позолоченном панцире и ребристом островерхом шлеме, его левый глаз был заметно уже правого. На поясе у него висела сабля в позолоченных ножнах, с рукоятью, украшенной красными и синими драгоценными камнями.
– Рад приветствовать
При виде желтолицего военачальника вся ханская свита склонилась в поклоне, кто-то даже упал на колени.
Лейла потянула Настасью за руку, видя, что та не спешит кланяться.
– Живо падай на колени, глупая! – сердито прошипела персиянка. – Иначе горько пожалеешь!
Настасья нехотя опустилась на колени рядом с Лейлой. Согнув спину и опершись руками в пол, она тихо спросила:
– Кто этот желтолицый?
– Это Мамай! – шепотом ответила Лейла.
Изумление и разочарование, овладевшие Настасьей, были так сильны, что она набралась смелости и распрямила спину, желая разглядеть Мамая получше. Так вот каков он, истинный владыка Золотой Орды! Маленький, худой и совсем не грозный с виду! Даже в рыхлом дородстве Мухаммед-Булака, по мнению Настасьи, было больше величия, присущего правителю.
Мамай долго упрекал Мухаммед-Булака своим скрипучим надтреснутым голоском, в котором слышались нотки презрения и плохо скрываемого злорадства. Мамай напоминал Мухаммед-Булаку, что тот стал ханом благодаря ему. Если бы не старания Мамая по укреплению Золотой Орды, то неизвестно, как долго усидел бы на троне Мухаммед-Булак, так много мнящий о себе, а на деле не обладающий и тенью власти.
– Даже у Коктая и Бувалая могущества было больше, чем у тебя, друг мой, – молвил Мамай и по-отечески погладил Мухаммед-Булака по гладкой бритой голове. – Эти двое обманывали тебя, творя свои темные делишки за твоей спиной. Но всякому злу когда-то приходит конец, – Мамай криво усмехнулся. – Я велел отсечь Коктаю его безмозглую башку. А Бувалая мои нукеры изрубили на куски и скормили псам. Тебя, дружок, постигнет та же участь, если ты еще раз попытаешься нанести мне удар в спину.
Мамай погрозил хану кривым пальцем, словно перед ним был проказливый мальчишка.
Мухаммед-Булак униженно выпрашивал у Мамая прощения, лобызал его руки и полы плаща, слезы раскаяния катились из его глаз. Наконец Мамай простил его.
Тут же было объявлено, что визирем отныне будет эмир Бетсабула. Беклербеком Мамай назначил своего племянника Акбугу.
Не задержавшись более ни на час, Мамай и его воины в тот же день покинули Сарай. Золотоордынская знать вздохнула с облегчением, радуясь, что гнев Мамая не обрушился на друзей и родственников казненных эмиров. А ведь среди них были и такие, кто знал об этом заговоре и одобрял его.
Наступила весна. Снег на улицах Сарая растаял очень быстро. Навоз и мусор, всю зиму пролежавшие под снегом, теперь оттаяли и, перегорая на солнце, издавали резкий неприятный запах. Гулистан, предместье Сарая, где было много загонов для скота и лошадей, страдал от этих тяжелых миазмов особенно сильно.
К концу марта сады и парки Сарая оделись молодой листвой, зазеленели свежей травой приволжские степи.
Весной Настасья приложила немало усилий, чтобы перебраться обратно в дом эмира Бетсабулы. В конце концов ей это удалось. Настасья понимала, что из дома Бетсабулы ей будет легче
За прошедшие месяцы Исабек заметно возмужал, у него стал ломаться голос, он еще больше вытянулся в рост. Видимо, разлука с Настасьей доставила Исабеку немало душевных мучений, так как теперь он уже не позволял себе даже малейшую грубость по отношению к ней.
Следуя советам, коими снабдили свою новую подругу Лейла и Джамиля, Настасья мягко и ненавязчиво старалась опутать Исабека своими чарами, сделать его послушной игрушкой в своих руках. Кто знает, может, именно Исабек окажет Настасье ту неоценимую услугу, благодаря которой она сумеет вырваться из татарской неволи?
Благодаря заступничеству Исабека Настасья пользовалась полнейшей свободой. Она могла гулять по городу, но не далее кварталов знати, которые были отделены от предместья высокой стеной из желтого сырцового кирпича. Постепенно Настасья освоилась в Сарае настолько, что легко ориентировалась в лабиринте его узких запутанных улиц и переулков.
Сами татары называли свою столицу на Ахтубской протоке Сарай-Берке или Новым Сараем, в отличие от прежней своей столицы Сарай-Бату, расположенной близ волжского устья. От Старого Сарая до Нового было четыре дня пути. «Сарай» по-татарски значит «дворец». Основой старой столицы Золотой Орды, построенной еще при хане Бату, был большой дворцовый комплекс, напоминающий укрепленную цитадель. Такие дворцовые крепости татаро-монголы видели в Китае и Хорезме, они использовали этот чужеземный опыт при возведении своих первых городов. Новый Сарай тоже был заложен как ханская ставка, где вместо шатра в центре города возвышался каменный дворец, обнесенный стеной. Дома и лачуги, раскинувшиеся вокруг дворца, постепенно образовали большой город, в котором пересекались торговые пути из западных стран в восточные. Богатство и процветание обеих столиц Золотой Орды основывались прежде всего на посреднической торговле и торговых пошлинах.
Кроме татар и кипчаков в Новом Сарае проживало великое множество разноплеменного люда. Здесь имели подворья и мастерские торговцы из Персии, Египта, Ширвана, Хорезма, Багдада, Византии. Имелось в Гулистане и подворье купцов с Руси. Среди купцов наибольшим весом в Сарай-Берке пользовались арабы и армяне. Среди ростовщиков – иудеи и генуэзцы.
Однажды на шумном сарайском базаре Настасья, покупая себе отрез ткани на новое платье, услышала до боли знакомый голос, окликнувший ее по имени. Настасья резко обернулась и увидела Янину, которая проталкивалась к ней сквозь людскую толчею. Настасья рванулась к Янине навстречу.
Плача и смеясь, подруги крепко обнялись.
Мимо них сновали люди в восточных одеждах, с чалмами и тюбетейками на голове, вокруг звучала чужая гортанная речь.
Держась за руки, Настасья и Янина забросали друг дружку вопросами. Их расставание прошлым летом произошло так внезапно, и нынешняя весенняя встреча случилась столь неожиданно, что это походило на чудо!
– У меня все хорошо! Я живу в доме знатного татарина, ни в чем не знаю нужды, – отвечала Настасья на расспросы Янины. – Работой меня особо не неволят, позволяют выходить в город. Ихняя дочь мне как сестра. А ты-то где обретаешься? Все ли у тебя ладно, Янка?