Шрифт:
Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку «Спасибо», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!
Посвящается Ярославе Голянтовой
Подъезд
С
— Нет ничего прекраснее на Земле, чем улыбка русской девушки, ее неповторимая красота и широта души… Ее глаза, словно слепой порывистый ветер, окутывают и заставляют содрогаться… — говорил парень, стоявший в углу первого этажа, сжимая в объятиях девушку. Сеня любил таким способом пудрить мозги, его эти сладкие речи вписывались, словно засохший изюм в дешевый пломбир… Эти речи доставляли ему предвкушение кайфа, ибо он точно знал что добьется секса от этой девушки в подъезде. Это место для него было счастливым был, так как именно в этом уголке межквартирного мира ему сопутствовала удача в сфере съема малолетних шлюшек…
Рыжеволосая девушка лишь слегка улыбнулась и коротенько хихикнула, сообщая тем самым о своей податливости и готовности к последующим событиям — слегка нахальным действиям Сени. Он тут же запустил свои юркие руки, работающие ничуть не хуже, чем язык, девушке под кофточку, послышалось чмоканье и чавканье, характерное для одного из ресторанов сети быстрого питания Макдональдс. После недолгих манипуляций руками и языками Сеня опять остановился, чтобы сказать какую-то очередную речь.
— Твои волосы такие густые и нежные, словно шелк, словно, словно… — он взял копну рыжих волос в руки и аккуратно провел по ним да самого затылка. Вскоре они опять начали целоваться…
Да! Именно так девятиклассница и десятиклассник амурничали прямо в подъезде! Что ж, подъезд был не против. Подъезд нуждался в любви. В физиологических ее проявлениях. Он, можно сказать, был для этого и выдуман гомосапиенсами.
Вскоре послышались какие-то глухие, слегка сдавленные завывания с невнятными словами: «Ай… а… Петя… Ой! Сеня… может не… АЙ!!!». Звуки из более тревожных сменялись мягкими и приглушенными. Они то возрастали, то утихали, словно зеленые морские волны с белой пеной… Это длилось несколько десятков минут, потом подъезд опустел, впитав в себя всю энергию подаренной ему любви.
Несколько парней в спортивных штанах с пакетом в сетчатый узор шли по улице вдоль дворов. В пакете отчетливо виднелись две бутылки чего-то неопознанного, явно алкогольсодержащего. Трое молодых людей открыли скрипучую деревянную дверь с синей облупившейся краской и частично заклеенную полусорванными объявлениями различного содержания. Подъезд звал молодых людей. Он притягивал их своим полусумраком пролетов… Они заходят в это другое измерение, и их встречает сырость и обшарпанные бока, исписанные последними и не очень новостями, символами и прочим бредом.
Один из парней достал сигарету и колоритно закурил, глубоко вдыхая никотиновую емкость первой тяги. Затем выпустил из своего рта белый, словно матовое стекло на общественных туалетах, дым. Тут же из пакета появились пластиковые стаканчики и бутылка водки «Комбат» с криво прилепленной этикеткой цвета хаки. Вслед за водкой показалась бутылка грейпфрутового газированного напитка. Эти молодые люди даже не подозревают, каким всепоглощающим является это место…
— Ну что ж, за российскую армию! — сказал один из них хриплым голосом, ногой отшвырнув в сторону использованный презерватив, символ вчерашних событий…
— Давайте! За армию! — поддержали остальные ребята. И они глухо чокнулись пластиковыми стаканами. Подъезд уносил вдаль звуки, произнесенные или сотворенные. Вместе с эхом они поднимались в пустоту пролетов и этажей, исчезая в необъятной пустоте.
— Ну что, куда пойдем? — говорила рыжеволосая девушка своей короткостриженной подружке. Руки у второй тряслись по непонятным причинам.
— П-п-шли в подъезд… — сказала она, запнувшись лишь один раз, — быстрей пошли.
Две девушки зашли в это место, случайно споткнувшись о бутылку водки и сочно хрустнув белым пластиковым стаканчиком. Они зашли за лестницу, и присели на корточки, обнажив руки по локоть. Одна из них взяла шприц с мутной жижей, другая тем временем завязывала черный жгут на руке. И на шее одновременно. Только на руке — моментально, а на шее — постепенно. Обнажились белые вены, подъезд удовлетворенно одарил лица девушек сквозняком, и рыжеволосая опустила шприц в запястье своей подруги. Подъезд принял и их…
Петя со всей дури бежал домой. Нужно сказать, что бежал он странно, слегка скривив ноги, будто ему попали футбольным мечом в пах. Его глаза вот-вот должны были вылезти из орбит от такого перенапряжения. Лицо уже стало красным, как спелый болгарский помидор, слегка треснутый сверху. Петя не знал, что ему делать… До дома было еще слишком далеко, улица почти всюду открытая… Только два варианта: подъезд или штаны. Он выбрал первое. Он тихонько, словно советский разведчик, открыл дверь и зашел в теплый сырой коридор. Он моментально расстегнул ширинку и начал изливать теплую струю мочи на стенку под почтовыми ящиками, из которых обычно бабушки доставали «Комсомольскую правду», такую же желтую, как и образовавшаяся бетонном полу лужа. Они даже и не догадывались, что вся эта правда находится поблизости с газетой, однако не в ней. Петя облегченно вздохнул, застегнулся, заправился и пошел не спеша по каким-то своим, известным только ему делам.