Култи
Шрифт:
— …идиот. — Я посмотрела на Гарднера и заметила: — Он идиот. Я не собираюсь с этим спорить. — Затем я продолжила читать ему письмо, которое получила накануне вечером. — Касильяс сам напросился на это. Я устал от обвинений Култи, когда он делал то, что должен был делать. Вы кажетесь разумной леди, так что я очень надеюсь, что ради вашего же блага вы не начнете говорить кучу дерьма о Короле или научитесь сожалеть об этом.
Гарднер откинулся на
— Господи, Сал. Мне жаль. — Он несколько раз моргнул. — Давай позовем кого-нибудь сюда, чтобы мы могли придумать стратегию, как разобраться с этим дерьмом, потому что я действительно растерян.
— Мне тоже жаль, Джи, я не знаю, должна ли что-то делать или мне продолжать игнорировать сообщения.
Он отмахнулся от меня одной рукой, уже набирая номер на конференц-телефоне.
— Не думай об этом... Сиена? Не могли бы вы спуститься ко мне в кабинет? У меня здесь Сал Касильяс. Она получила несколько странных писем, касающихся Култи, и я не уверен, как лучше поступить. — Через секунду телефон снова был на рычаге, и он приподнял обе брови до самой линии волос. — Она придет через секунду.
Я кивнула и улыбнулась ему.
— Отлично.
Гарднер одарил меня мягкой улыбкой, которая всегда успокаивала меня.
— Как поживает твоя семья?
— Хорошо. Как поживает твоя се… — я и забыла о слухах, что его развод закончился в январе, — …малышка?
— Великолепно. Двенадцать, но ведет себя, будто восемнадцать, — ответил он с легкой улыбкой. — А ты? Планируешь взять перерыв, чтобы родить своего?
Я уставилась на него. Потом еще недолго смотрела на него с вопросом в глазах. Откуда эта хрень?
— Я тебя разыгрываю, Сал, — сухо рассмеялся Гарднер.
— Я действительно решила, что ты серьезно, — медленно произнесла я. Черт побери.
— Не то чтобы тебе нужен парень, чтобы иметь ребенка, но...
Мои брови поползли вверх.
— Да. Нет. — У меня не было свидания в течение... года? И у меня не было секса уже?.. Очень, очень долго. Не то чтобы я не хотела — потому что хотела — но у меня был вибратор, а вибратор никогда не оставлял тебя в подвешенном состоянии. У него не было жены или девушки, о которой я не знала или что-то еще. В любом случае…
Тренер фыркнул.
— Я просто валяю дурака. Ты еще молода.
Я подумала о других девушках в команде и слегка поморщилась. Не так давно я была одной из новеньких, совсем юных, только что окончивших колледж и выбранных в команду. Теперь я была одной из тех девушек, на которых другие смотрели снизу вверх. Я повертела лодыжкой и почувствовала скованность — напоминание, насколько ненадежно ее здоровье.
Кто-то постучал, и Гарднер пригласил войти. Сиена просунула голову в приоткрытую дверь.
— Привет. — Дверь распахнулась, и через секунду я увидела еще одну голову, появившуюся над головой Сиены.
Мое глупое, глупое, глупое предательское сердце помнило, каково это — быть тринадцатилетней.
Мозг, по-видимому, единственный орган в моем теле,
Я надела свои Носки Большой Девочки, сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и ухитрилась улыбнуться двум людям, которые направились в кабинет прямо к соседним стульям.
— Привет, Сиена, привет, тренер Култи. — Ладно, это прозвучало гораздо глупее, чем мне бы хотелось. Мои щеки тут же решили, что они станут горячими, очень горячими.
К черту. Соберись, Сал!
— Привет, Сал, — поздоровалась Сиена, усаживаясь рядом со мной и на мгновение оглядываясь через плечо. — Я попросила мистера Култи…
Мистер Култи? Серьезно?
— …прийти со мной.
Я моргнула и в то же время застыла.
Коротко стриженный мужчина, похожий на военного, кивнул, продолжая молчать.
Колени одеревенели, когда я с усилием поставила ноги на землю и поднялась, протягивая удивительно твердую руку человеку, который пожал ее мне.
Какашки. Какашки. Какашки. Какашки.
Почему это должно меня волновать, кому еще он пожимал руку? Меня и не волнует.
С медленным тихим вздохом через нос, я подняла подбородок выше, как будто это помогло бы мне сохранить достоинство. И как будто этого было недостаточно, я выпалила:
— Привет, я Сал Касильяс, одна из нападающих?..
Может, пора заткнуться? Да. Определенно.
Большая, теплая мужская рука почти сразу же сжала мою, и я снова набрала полную грудь воздуха, улыбаясь мужчине, стоящему по другую сторону от Сиены. Это было нормальное рукопожатие; оно не было вялым, но он и не пытался сломать мне руку. Он был просто человеком. Это был обычный человек с интересными глазами и серьезным лицом.
— Не могли бы вы рассказать мне немного о письмах, которые получаете?
Отдернув руку, которая только что коснулась Рейнера Култи, я перевела взгляд на женщину рядом со мной и кивнула. Я обобщила сообщения, которые получала. Оскорбления, направленные против моего брата, предупреждения, что я должна сделать все возможное, чтобы узнать как можно больше от Немца, и кучу другого дерьма, которое сильно меня напрягало. Щека Сиены резко дернулась, и по ее чистой смуглой коже было легко понять, что она думает. Затем она резко кивнула.
— Хорошо. Я все поняла.
— Твой брат был тем имбецилом?
«Тот имбецил» был четырнадцатилетним мальчиком, когда мне было семь, который держал меня за руку, когда я переходила улицу. Позволял мне тащиться за ним, когда шел играть в футбол со своими друзьями, даже если ворчал. Он пинал мяч туда-сюда со мной на заднем дворе, прежде чем уехать, и он был тем же самым человеком, который стоял на ногах на трибунах, крича во всю горло, если мне орали дерьмовые комментарии во время игры. Я любила своего брата. Был ли он высокомерным засранцем, который думал, что одарен талантом прямо с небес? Да.