Культура речи современного города. Лингвистический ландшафт Нижнего Новгорода
Шрифт:
Чувствую легкую шероховатость на внутренней поверхности браслета, переворачиваю. Удивляюсь так, что даже слезы прекращаются. Стираю их рукой, жмурюсь и читаю:
«Проявишь терпение – получишь больше».
Глава 11
Глава 11
Айлин
Как бы господину прокурору ни хотелось, я не собираюсь тратить время на ребусы и надеяться на авось. Если он хотел сказать мне что-то важное: нужно было делать
Да и вообще… Может он просто приобрел вещичку в ломбарде с хорошим дисконтом и гравировка – часть истории браслета? Это вполне впишется в образ любителя сэкономить, взяв при этом максимум.
Я сама знаю, что глуплю сейчас и зря исхожу желчью. Браслет, конечно же, не из ломбарда. Но не могу не язвить хотя бы в своей голове.
Меня продолжает разрывать. И с каждым днем становится только хуже, а не спокойней.
Митя не торопится звонить мне, чтобы сказать, что всё готово. А с каждым его новым ответом, что мне, заварившей эту кашу, нужно спокойно ждать, а не подгонять, я вскипаю сильнее.
Однажды даже огрызнулась, что кашу, вообще-то, заварил он. И если ему нравится водить меня за нос, а делать он ничего не собирается – то я сбегу без него.
Собственной дерзостью была удивлена и я, и Митя. Даже не знаю, кто больше. Но он пошел на попятную. Обещал ускориться. Сказал, что понимает мое состояние. Но я не верю ему до конца. Не понимает, потому что в моей шкуре не был.
А я каждое утро просыпаюсь в доме, ставшем душной клеткой, с мыслями, когда меня снова позовут, чтобы сообщить, что дата совершения сделки определена.
Раньше я уже искала кое-какую информацию про Салманова. Тогда он казался мне загадочным, интересным, будоражил. Меня тянуло побольше узнать. Теперь я делаю это, преодолевая внутреннее сопротивление. При мысли о нем подташнивает от волнения. Когда слышу его имя – дергаюсь.
Он зачем-то прислал мне корзину с фруктами. Видимо, показалась бледной, снабдил витаминами. Конечно же, я не забрала её в свою комнату. Не попробовала даже виноградинку или любимый спелый инжир. Пусть бы всё сгнило. Пусть бы он узнал. Хотя и понятно, что этого не будет. Мои родные отлично играют в радость. У них будет такой прекрасный зять…
Браслет от Салманова я положила на полку. Я не поменяла решение: возьму с собой во время побега. А побег будет, я уже не сомневаюсь.
Не хочу провести жизнь с этим человеком.
Благодаря собственному расследованию и телефонным звонкам Лейляши я теперь знаю, что Айдар Салманов был женат.
Не на кырымлы. И даже не на мусульманке. Уехал учиться на юриста в столицу. Там, как я и думала, жизнь закрутила. Допридумываю себе, что кутил, пил, гулял, вел себя неподобающим образом, вряд ли с достаточным уважением к женщинам, в итоге взял в жены однокурсницу Дарью.
Откуда об этом узнала Лейла – даже не спрашиваю. Точно так же, как вся община гудела о моей позорной выходне, теперь гудят о нашей с Салмановым предстоящей
Отдавая мужчине, который однажды уже не справился.
Почему они развелись этой Дарьей – Лейляша пока что не знает. А я могу предположить: потому что даже в этом мы с ним непоправимо разные.
Для меня семья – это главная ценность. От нее нельзя отказаться, как бы сложно ни было. Я бы боролась за свою до конца. А он… Попробовал, наигрался, переступил, дальше пошел…
Почему-то представляю себе его брошенную бывшую жену несчастной использованной женщиной.
Они прожили вместе пять лет. Столько же Салманов в разводе. Отдохнул, решил дать формальному союзу еще один шанс?
Ждет от своей большей покорности?
Её не будет, как и новой семьи. Пусть выбирает другую, а меня оставит в покое. Как видно, его цену на рынке неудачный опыт не снизил. Наоборот. Тогда он был просто студентом. Теперь – важный человек. И без разницы, что человек-то он, возможно, дерьмо…
Кроме прочего, я про себя в последние дни много ругаюсь. Теряю мотивацию продолжать жить по тем правилам, которые долгие годы принимала из уважения и безграничной любви к родным.
Кажется, что с каждым новым мои вдохи становятся все более поверхностными. Я жду не дождусь момента, когда окажусь на свободе и вдохну так, что заболят легкие.
В моей голове уже собран рюкзак. Я знаю, что в какой кармашек положу. Найдена комната на первое время. Куплена новая симка. На память заучен номер Лейляши, но позвоню я ей месяца через три. Не раньше.
Я знаю, что Митя ждет резкого изменения моего поведения после побега, но этого не случится. Пусть я во многом разочарована, ценности в душе сохранила. Мы заживем с ним одной семьей, только если поклянемся друг другу в верности перед Всевышним. Теперь не потому, что это хотел бы папа. Это важно мне.
Сегодня я набирала Митю уже трижды, он скидывал, а потом написал, что занят. Меня это злит, конечно. С каждым днем всё сильнее. Это рушит и без того хрупкую веру в правильность собственного поведения, но мне раз за разом приходится себя успокаивать и смиряться.
Сейчас тоже.
Проверяю наш диалог. Вижу, что последнее сообщение Митя даже не прочитал, а мне бы уже удалить на случай, если отец попросит телефон…
«Ты же своим друзьям ничего не говорил, правда?»
Вопрос повис в воздухе. Щекочет мои нервы. Злюсь дико. Почти как на Салманова. Но терплю. Если честно, из последних сил.
Вздыхаю, откладываю мобильный и опускаюсь затылком на кровать. Сама сижу на полу. Теперь смотрю в потолок.
Слышу, что мама суетится внизу. Бекира дома нет, он в прокуратуре. Папа тоже где-то в городе.