Культура Византии. Истоки православия: учебный словарь
Шрифт:
Рецензенты:
д-р пед. наук Е.А. Хамраева; канд. ист. наук А.В. Ковалев
Предисловие
В последние десятилетия в условиях кризисного состояния российского общества, повсеместного распространения массовой культуры, ослабления нравственного климата, снижения самоценности человеческой личности особое значение приобретает возвращение к истокам русской культуры и ее стержню вплоть до конца XIX века – православию. Нельзя представить русского пространства и православия без Византии, сформировавшейся в недрах Римской империи на территории Греции, Малой Азии, Северного Египта, без ее столицы – Константинополя (Царьграда) и без главной православной святыни – храма св. Софии. Изучать культуру Византии – значит приблизиться к пониманию того бесценного наследия, которое Русь получила при крещении.
Византия нашла такой образ мира, который удовлетворял потребности
В Византии христианская религия создала уникальные условия для появления нового типа культуры, влияние которой ощутили на себе как страны, примыкавшие к византийскому региону (Македония, Херсонес и др.), так и те страны, для которых Византия являлась колыбелью православия (Сербия, Болгария, Грузия, Древняя Русь). Византийские «отцы церкви» разработали религиозную философскую систему – патристику, – догматическое богословие, каноническое право, литургику, гомилетику и другие теологические дисциплины, получившие широкое распространение в богословских школах Запада и Востока. Культовая система, форма и содержание византийского богослужения были восприняты православными церквами в балканских странах и в Древней Руси наряду со многими традициями византийского церковного зодчества, иконописи, фресковой живописи, музыки и литературы, что способствовало развитию национальных художественных культур. Византийское влияние испытали на себе и страны Западной Европы, трансформировавшие христианско-догматические формы.
В словарных статьях данного учебного словаря (свыше 400), расположенных в алфавитном порядке, рассматриваются наиболее важные и характерные явления культурного процесса, происходившего в Византии, описываются культурные центры и художественные памятники, их своеобразие, даются справки творческо-биографического характера о выдающихся философах, богословах, архитекторах, скульпторах, художниках, музыкантах, писателях и поэтах, внесших вклад в сокровищницу мировой культуры. В конце словаря приведен список использованной литературы.
АГАФИЙ МАКЕДОНИЙ (VI в.) – современник императора Юстиниана, поэт, способствовавший возрождению древнегреческой эпиграммы. В Палатинской антологии представлены его стихотворные эпиграммы (41) на те же темы и сюжеты, что и у Павла Силенциария. Эротические и посвятительные эпиграммы Македония отличаются искренностью и тонкостью в передаче собственных чувств. В эпиграмме, посвященной возлюбленной поэта, которая ему «любезна одна», он сравнивает ее красоту с красотой Киприды (Афродиты), говорит о своей преданности любимой, о том, что она навсегда будет для него молодой и «цветущей», даже «если когда-нибудь станут / Видны бороздки морщин». Легкой иронией окрашена посвятительная эпиграмма Деметре, которой поэт слепил из теста «пару волов», попросив богиню воздать за его «приношенье» «урожаем изобильным» и сохранить живыми его стада. В эпиграмме «Ваятелю Левкону», создавшему статую борзой, «к любой способной травле свирепой», в роли посвятителя выступает ученик Фидия, древнегреческий скульптор второй половины V в. до н.э. Алкамен. Он предложил Левкону «эту собаку, ягдташ и копье с крючком заостренным» преподнести в «жертвенный дар» «Пану и нимфам лесным», чтобы живую собаку отвести к нему домой и делить с ней «черствую корку вдвоем». Социальный мотив, появившийся в этой эпиграмме, усиливается в единственной дошедшей до нашего времени надгробной эпитафии Агафия Македония, в которой не названы ни имя погребенного, ни имя посвятителя. Это скорбное и безутешное произведение может быть отнесено к любому смертному.
АГАФИЙ МИРИНЕЙСКИЙ (ок.536 – ок.582) – уроженец малоазийского города Мирина, поэт-христианин, усвоивший многие положения античных философов, автор назидательных эпиграмм, стихотворений и эпитафий. В Александрии и в Константинополе он изучал риторику и юриспруденцию, составлял прошения и жалобы клиентам. Сблизившись с сановником императора Юстиниана, главой литературного кружка Павлом Силентиарием, Агафий опубликовал первые сборники стихов «Дафниака» и «Цикл», включив наряду с эпиграммами греческих поэтов (свыше 100) собственные эпиграммы анакреонтического типа, в которых он вслед за Эпикуром восхваляет того, «кто в игре да и в жизни умерен, В радости, в горе всегда мудрую меру блюдет». В стихотворные миниатюры он вставляет имена античных персонажей (Геро, Леандр, Гефест, Киприда, гетеры и др.), воспевает праведный суд Фемиды, которую нельзя умаслить «изворотливостью речи» и «пестротой слов». Как истый христианин он восхваляет смерть, означающую конец жизненных «бедствий и горя». Вот почему жадность, погоня за богатством кажутся ему совершенно бессмысленными: «Все у смертных пройдет и не вернется вовек!». В эпиграммах Агафий выступает против аскетизма, воспевает возвышенную любовь, целомудренных и добродетельных женщин. Его эпитафии посвящены красотам природы, описанию архитектурных памятников и их создателям.
Решающую роль в становлении Агафия как историка сыграло знакомство с сочинением Прокопия Кесарийского ««История войн Юстиниана». Увлекшись историей, он написал обширный труд «О царствовании Юстиниана» в 65 книгах, в котором использовал различные исторические документы: рассказы византийских военачальников, послов, купцов, судебные протоколы, персидские хроники. В его сочинении, освещавшем семилетнее правление Юстиниана (552 – 258), большое внимание уделялось войнам императора с аварами, готами, персами, вандалами, славянами и другими народами. Агафий оправдывал военные походы Юстиниана, так как император, по его мнению, укреплял империю и защищал ее границы от варваров. Но в то же время война показана как величайшее зло, не имеющее ничего общего с божественной волей точно так же, как и императорская власть. Вслед за Платоном Агафий утверждал, что идеальный правитель – это философ на троне, заботящийся о всеобщем благе. Образец государственного устройства он искал в государстве Платона, где «философия и царство объединены в одно целое». «Высшим благом» для писателя является верховное божество, пронизывающее всю природу и обладающее совершенным разумом, а высшей формой деятельности Агафий объявляет труд ученого и историка. Из современных ему наук он выделил философию – вершину человеческой мысли – и историю, цель которой – «полезные деяния восхвалять, а бесполезные порицать». Свою задачу как историка он видел в том, чтобы соединить харит с музами, то есть сочетать изысканную форму с глубоким содержанием. В сочинении Агафия нет драматических сюжетов, ярких описаний, красочных индивидуальных характеристик. Его плавное, хронологически последовательное повествование насыщено назидательными нравоучениями, естественнонаучными экскурсами в духе александрийской школы.
АГИОГРАФИЯ ВИЗАНТИЙСКАЯ (греч. hagios – святой, grapho – пишу) – вид христианской литературы, посвященный жизнеописанию лиц, объявленных церковью святыми. Ее основными жанрами были жития святых, мартирии, видения, чудеса, хождения, сказания о чудотворных иконах. Назначение агиографической литературы заключалось в том, чтобы наставлять верующих, давать им материал для подражания. Ее герои – «светочи», творящие подвиги благочестия и милосердия, – лишены индивидуальных черт и не развиваются в ходе повествования. Они интересуют агиографа лишь как воплощение христианского идеала. Так же односторонне изображены и их антиподы – гонители христианства, «нечестивые, богопротивные», «кровожадные, дышащие христоненавистным гневом». Достоверные исторические факты превращаются в агиографическую легенду, повседневная жизнь деформируется, дается лишь общее представление о быте, противопоставленном царствию небесному, вводятся идеальные ситуации, содействующие восхвалению святого.
Агиографическому стилю свойственна условная, отвлеченная атмосфера, следование религиозно-нравственным нормам, гиперболизм, гротескная заостренность в изображении человеческих чувств и поведения, использование образных и экспрессивных средств Ветхого и Нового завета, отсутствие иронии и шутки. Вплоть до XI в. агиографические произведения предназначались для общины верующих и читались по праздникам соответствующего святого.
Наиболее известными византийскими агиографами были Палладий, Февроний Сирский, Иоанн Мосх, Продолжатель Мосха. Предтечей нового агиографического стиля, развившегося в XII – первой половине XV вв., является Симеон Метафраст, который начал ориентироваться на широкого читателя. Агиографические сочинения этого периода отличает ослабление сюжетного действия, исчезновение темы монашеского подвига веры, перенос событий из жизни одного героя в биографию другого, обилие общих рассуждений и дидактических поучений автора, ограничивающего или полностью устраняющего рассказчика, спиритуализм и абстрактность повествования, украшенного риторическими оборотами.
АКАФИСТ (греч. – «исполняемый стоя», гимн) – византийское молитвенно-хвалебное песнопение в честь Иисуса Христа, Богородицы или святого. Оно состоит из вступления, в котором призывается к их прославлению, 12 малых строф – кондаков – и 12 больших строф – икосов, – объединенных своеобразной метрической структурой и сквозным рефреном. Каждая из строф начинается одной из 24 букв греческого алфавита от альфы до омеги. В кондаке раскрывается одно из положений церковного учения о тайнах Божиих. Икос продолжает развитие темы кондака, затем следуют обращения, сопровождаемые словом «радуйся!» («Аллилуйя!»). 25-я строфа (кондак) заканчивается молитвенным обращением к святому и троекратным «Аллилуйя». Среди возможных авторов акафиста называют Романа Мелода (V – VI вв.), константинопольского патриарха Сергия (610 – 038), начальника канцелярии константинопольского патриарха Георгия Писиду. В VIII – X вв. на смену акафисту пришел канон, акафист же сохранился в качестве келейной молитвы. Российское духовенство познакомилось с акафистом лишь в XII в., а с XVIII в. ввело его в богослужение.