Культурология. Дайджест №3 / 2014
Шрифт:
В архитектуре коринфского стиля с четвертого столетия отмечается постепенное преобладание декоративного элемента над тектоникой, живописная подвижность берет верх над спокойными, ясными формами. Так, самыми интересными произведениями из школы Скопаса являются битвы амазонок. Они построены на художественном контрасте нежных форм женщины и мускулистого тела мужчины. Во времена эллинистической эпохи искусство утратило зависимость от цели и стало свободным для завоевания всех возможностей художественной выразительности. Поиски нежной красоты осуществляет Пракситель (Афродита перед купанием). Не только женское, но даже мужское тело становится более нежным (изображения богов Гермеса или Диониса в виде юношей). Художественной идеей группы Лаокоона, во всей полноте высказывающей тенденцию времени, является разнообразие психического и физического возбуждения, разнообразие аффектов и их проявлений в теле. Эллинизм интернационален. Современники Праксителя получали заказы из-за пределов своей родины. Мастера четвертого столетия объединяются вокруг малоазиатского памятника – мавзолея в Галикарнасе. Строительные формы имеют своей целью создать свободу движений, произвести впечатление. К огромным залам храма ведут высокие лестницы. Сами храмы строят не отдельно, а в виде
Со времен конца республики (I в. до н.э.) Рим превращается в эллинистический город. В императорскую эпоху строятся в огромном числе чисто репрезентативные постройки, триумфальные арки, общественные здания, даже храмы превышают всякую потребность. Помпеянский дом в первую очередь олицетворяет могущество своего хозяина. В прилегающем к нему садике расставлены мраморные столы, статуи и гермы. Все это имеет цель произвести как можно более живописное впечатление. Стенная живопись становится важной частью украшения.
Готический стиль ведет свое происхождение из Франции. Если романская архитектура видела в стене единственную опору для перекрытия, то тенденция нового искусства направлена на полное уничтожение стены. В Нойоне стена, хотя и проломленная, продолжает существовать. В Реймсе эти проломы занимают главное место. В Страсбургском же соборе исчезает последний остаток стены. Стены между устоями превращаются в окна. Переплеты являются не только рамой для стекла, но и получают самостоятельное орнаментальное значение. Переплеты и витражи своими расчленениями окончательно уничтожают плоскость. Тонко расчлененный устой оставляет впечатление сильного стремления ввысь. В готике место орнамента заняли вполне реалистически трактованные листья дуба, плюща, клена, винограда. Простое отверстие водосточной трубы принимает формы фантастических животных. В Кёльне в отличие от Парижского собора целесообразность башен уже не играет никакой роли. Башни становятся все более крутыми и служат лишь для выражения постройки в вышину. Собор создавал впечатление полета души за пределы земного. Таким образом, собор брал на себя функцию посредника между небом и землей. Он строился в расчете не на целесообразность, а определенное впечатление. Скульптурные фигуры, вначале зависимые от архитектуры, становятся понемногу свободными, развиваются в пластику высокой и самостоятельной красоты. Автор ставит скульптуру этого периода наравне с искусством Перикла, которое тоже было для нее временем освобождения. Характер прикладного искусства также декоративный. Вместе с готикой возвращается прозрачная эмаль, просвечивающая смальта на серебряном фоне. Фигуры моделируют вглубь серебряного фона, достигая этим впечатления пространственной глубины. Используется тонкая резьба по слоновой кости, фигурки на которой созданы полным горельефом. Миниатюра порывает с плоскостью романской страницы. Строгий романский шрифт уступает место нарядным готическим буквам. Страница книги теперь украшена тончайшими формами растительного орнамента.
Барокко культивирует религиозные идеи и любит репрезентативные, монументальные постройки. Оно создает интернациональный тип дворцов и интернациональный католический стиль церковной архитектуры. Между готикой и барокко есть внутреннее сродство. Оба эти стиля по сути декоративны. Их художественная задача – величавость и достоинство формы. За сравнительно спокойными формами фасада барокко открывает внутри церкви роскошное убранство, не лишенное величавости. Купол в ней все объединяет. Он завершает здание не в качестве архитектурного элемента, его действие, безусловно, живописное. Он привлекает глаз своим светом. Главные линии, границы купола и сегментов, из которых он состоит, еще соблюдаются, но повсюду в них проникает оживленный орнамент, сложным образом изогнутые завитки или фигурные украшения. Благодаря совершенству техники, преодолевающей все условия целесообразности, и богатству разработки декоративных форм, в постройке открывается полная свобода художественного выражения. Храм перестает служить исключительно своим целям, он становится памятником в художественном отношении. Бах в своей величавости – истинный композитор барокко. Фуга, вероятно, не случайно возникла именно в это время. Позднее французское светское барокко стоит на более высокой ступени развития по сравнению с итальянским церковным. Спокойный фасад и роскошные приемные залы дворцовой постройки продолжают тенденцию церковного барокко. Итальянское раннее барокко уничтожает расчленения стены пестротой орнамента, а во французском высоком барокко стена и пространство исчезают совершенно. Барокко пользуется потолком для живописного изображения уходящей вверх архитектуры. Свободная пластика и станковая живопись приходят к величайшей свободе художественного творчества. Усиливается физическая возбужденность в движениях фигур. Теперь тело знают в последних тайнах его строения и пользуются этим знанием, развивая до предела возможности его трехмерной выразительности. На фоне этих общих форм резко выделяются отдельные художественные школы. В Италии приходят к изнеженной манерности; в аристократической Фландрии живопись служит целям помпы, льстивости; испанская школа гораздо тоньше и правдивее в своем живописном выражении; больше всех по силе чувства, тоньше по краскам и трактовке света развивается искусство Нидерландов.
В орнаментальном стиле совершенно исчезают все целесообразные формы, орнамент главенствует повсюду. Задача этого стиля – достижение впечатления как можно большего богатства. Различие между декоративным и орнаментальным стилями заключается в том, что постепенно граненая форма заменяется легкими изгибами, целесообразные расчленения – округлостью слияний. В живописи господствует та же мягкая слитность, тот же нежный нюанс, которые характерны в архитектуре и прикладном искусстве. Главные сюжеты ее изображений – пастушеские сценки, галантные празднества, любовные сцены. Как и в архитектуре, все рассчитано на впечатление деревенского уединения. Эти тенденции выражены в позднем римском стиле, готике и рококо.
Нарисованная и вылепленная архитектура позднего римского стиля в конечном итоге превращается в чистый орнамент, стена исчезает за украшениями. Круглый храм Баальбека перегружен украшениями без конкретного назначения. Пилястры и арки служат только обрамлением. Все является украшением круглой стены. В храме исчезает чувство целесообразной красоты. Разрушается и структура утвари. Дно чаши, например, украшается горельефом. Серебряную чашу с изображением Афины можно рассматривать
Орнаментальное богатство поздней готики стало неотъемлемой составляющей ее красоты, оно обращается в нестерпимо вычурную манерность. Тектонический элемент становится лишь носителем богатого оформления. Переплет окон делается все изящнее и тоньше. Свод теряет ясность своей структуры. Несущие нервюры чередуются с чисто декоративными. Внутреннее пространство храма залито светом через огромные окна. Орнамент, помимо мотивов растений, состоит из столбиков, завивающихся вокруг своей оси, загибающихся и покрытых зубчиками. Богатство, изумительное по красоте орнаментальных мотивов, служит только украшением и беспощадно разрушает всякую форму. Непрочное основание – очень характерный признак сосудов, мебели этого времени. В мужской одежде и обуви – обтянутые ноги и остроконечные башмаки, в женской – корсет. Живопись и пластика становятся свободными. Нидерландская школа живописи – самая значительная в эту эпоху. Выразительность достигается энергичным рисунком, исполненным с величайшим мастерством, передачей самых тонких оттенков, совершенства индивидуальности модели. Портреты написаны в современных костюмах и обстановке. В ландшафте достигнуто полное выражение пространства. Ювелирное дело, гобелены и другие отрасли художественной промышленности достигают пика своего развития. Миниатюра создает свои лучшие произведения. Поздняя готика, как и поздняя Античность – высшая ступень развития для живописи и пластики в те эпохи.
Рококо главным в жизни считает праздник, утонченное наслаждение, любовные утехи. Тенденция барокко расширить пространство получает в рококо окончательное развитие. Здесь все рассчитано на то, чтобы вызвать настроение. Комната превращается в волнующееся море блистающих завитков и зеркал. Стена утратила всякое подобие плоскости благодаря рельефному орнаменту и множеству картин с уходящими вдаль сентиментальными пейзажами, написанными нежными красками. Они разрушают плоскость стены, а зеркала окончательно ее уничтожают. Одной из основных тем для придворных архитекторов являются павильоны в густом саду, китайские домики, укромные гроты. В природе ищут идиллических настроений, лужаек и ручейков. Придворные кавалеры и знатные дамы воображают, что ведут пастушеский образ жизни на лоне природы в якобы пастушеских костюмах. Однако эти наряды противоречат естественному строению человеческого тела. Их противоестественность автор сравнивает с одеждой крито-микенского времени. Рококо не лишено выразительности, не одно только изящество получает развитие в нем. Музыка Моцарта и Гайдна может служить подтверждением этому. О каком-нибудь различении несущих и лежащих частей, которые еще существовали в мебели барокко, нет и речи. Художественной задачей становится исключительно грациозность формы. Например, в комоде того времени исчезло чувство целесообразности. Когда выдвигаются его ящики, разрушается рисунок. Рококо – до крайности утонченный стиль, в формах которого, однако, пропал последний остаток целесообразности. Утварь становится простым орнаментом, обращается в тонко очерченный завиток. Глядя на предмет, не знаешь, как он стоит. Предмет превращается в игрушку. После открытия тайны тонкого китайского фарфора он становится почти единственным материалом европейской керамики.
Вся историческая последовательность развития европейских стилей показывает, что всякий раз за конструктивным стилем следует декоративный, а затем орнаментальный стиль, последний снова вытесняется конструктивным и т.д.: «За греческими стилями следует эллинистическо-римский, за древнехристианским и романским – готический, за ранним Ренессансом – высокий Ренессанс, барокко и рококо» (с. 213). Развитие стилей в прикладных искусствах является движением, колеблющимся между конструктивной и декоративной тенденциями, каждый стиль постепенно развивается из предыдущего. Так, пластика и живопись конструктивного стиля всецело подчинены законам целесообразности, они лишь украшают архитектуру и стоят на равных правах с орнаментом. Пластика связана с плоскостью, это фигурная декорация или плоский рельеф; живопись является линейной стенописью. Они зависят от архитектуры, подчеркивают ее конструктивную ясность. Группа в этом случае – лишь ряд стоящих обособленных фигур, затем отдельные фигуры становятся свободнее в своих движениях. Образуется связь между отдельными частями группы. И наконец, горельеф и пластика, изображение в живописи пространства разрушают последние остатки тектонического чувства плоскости. Вместе с тем повышается выразительность сюжета. Возникает принцип чистого искусства как основной принцип всякой эпохи с отсутствием тектоники. Перед этим «царствует» прикладное искусство, а затем господство переходит к искусству высокому. Причем это господство продолжает существовать даже тогда, когда в архитектуре и художественной промышленности начинают прорываться конструктивные тенденции (начало дорического стиля, романского и Ренессанса). Последнее автор объясняет тем, что прикладные искусства стоят в более тесной связи с культурными тенденциями самой жизни. Именно на этой стадии развития появляется реализм, путь которого ведет к утраченному чувству целесообразности.
Автор считает, что не духовные, а материальные движения жизни народа оказывают на перемену стилей почти решающее влияние. По нашему мнению, основой изменения стилей является двойственная природа человека; его материальное и духовное начало. Борьба этих двух начал, их компромисс и определяют в данное время в данной культуре и конкретной ситуации стиль и тенденцию его изменения. По мнению автора, тектонический стиль создается всегда самым сильным народом своего времени. В стилях, лишенных тектонического чувства, заложена, наоборот, нивелирующая, интернациональная тенденция. Возможно, что такие стили и возникают именно благодаря этой тенденции. Всякому тектоническому стилю присуще нечто демократическое. Простота его форм делает его доступным для любого члена общества: «Стиль не создается сознательно, но зависит от закономерных движений созидания и разрушения, от общего закона развития. Этот закон и является, быть может, сам по себе последней причиной» (с. 216).