Культы генокрадов
Шрифт:
— Священный штандарт Спирального Змия, — с гордостью произнес Яогуай. — Мне выпадет честь нести его в этой священной войне. — Он ввел ошеломленного пилота «Часового» в палатку.
Примас Хрисаор стоял за раскладным столом, застланным картой, в которой Сенка тут же узнал план Кладовки — как-никак, большинство деталей там появились благодаря нему. Военачальник сменил рясу на кожаную шинель с широким, расшитым золотом воротником, что поднимался к затылку безволосой головы. Под распахнутым плащом виднелась кираса, как будто созданная из сросшихся костей. Человеческие руки Примаса были сложены на
«Он даже хуже аколитов», — с мгновенным ужасом подумал Казимир.
Военачальник оторвал взгляд от карты, будто почуяв его страх. Лицо Хрисаора напоминало звериную морду, но было в нем и некое жуткое достоинство, что возвышало примаса над другими гибридами — в точности как космодесантников над простыми смертными.
— Шагающий-По-Спирали, — поприветствовал он Сенку шипящим, но глубоким голосом. — Ты принес щит?
— Да, мой повелитель, — лейтенант передал ему ранец, полученный от Тразго.
Примас улыбнулся. Зрелище было чудовищным. И чудесным….
«У него глаза, как у Ксифаули», — осознал летиец. Как же он раньше этого не замечал? Под этим непреклонным властным взглядом сомнения Казимира испарились.
— Нам многое нужно обсудить, брат, — произнес военачальник.
— Жду ваших приказаний, мой примас!
Спускаясь в святилище повелителя, Ксифаули распевала заупокойную умершему предшественнику. Это был знак уважения, но при этом песня была полностью лишена каких-либо чувств, ибо жрица не умела скорбеть и даже не могла гордиться собственным вознесением. Вирунас требовал от нее изучать эмоции, терзающие посторонних, но Ксифаули никогда не видела в этом нужды. Весь ее опыт подтверждал, что чужаками до смешного легко управлять при помощи их пороков, и она никогда не разделяла любопытства прежнего магуса.
«Возможно, к старости Вирунас понемногу утратил чистоту суждений» — решила жрица.
Спустившись по лестнице, Ксифаули оказалась в коническом вестибюле святилища. Она подождала, пока затаившийся у кривых стен страж покоев развернется к ней. Нескладная, покрытая хитином туша нависла над жрицей. Охранник вопросительно склонил голову набок. Его ярко-синий панцирь был расписан золотыми спиралями с хищными, угловатыми линиями, что соответствовало аспекту войны.
— Как внутри, так и снаружи, — произнесла нараспев Ксифаули, склонив голову перед древним апостолом.
Терзающий Охотник был последним из Чистокровных, что охотились вместе со Спиральным Отцом в Первые Дни. Он потерял обе левые руки во время очищения аббатства Сороритас, но ни один Чистокровный из более поздних циклов не мог сравниться с ним в проворстве или же хитрости. В иерархии культа создание уступало лишь Самому Отцу.
«Входи же, мой круговой магус», — беззвучно прошептал голос из провала в центре покоев. — «Настало время Пожирания, и я поделюсь с тобою моими снами».
Ксифаули закрыла глаза, как того требовал ритуал, и шагнула в яму. Замедлив падение напряжением воли, она спустилась в затопленную пещеру внизу. Традиции Спиральной Зари запрещали входить
«Затянувшийся век скрытности и тайной войны подходит к своему завершению… — размышлял Спиральный Отец. Его мысли текли медленно, словно Он с большим трудом облекал свои откровения во фразы. — Развернутые ткали полотно громкими словами… и когтями в тиши… уже больше столетия… но Спираль раскручивается… и путь развертывается в сторону новых обрядов».
«Явилось Пожирание, — почувствовала Ксифаули, как только ее обнаженные ступни коснулись теплой воды внизу. — Война взывает к Его крови, столь же сильно, как и к моей. Его мысли застилает божественный гнев».
Она остановила падение, и застыла на поверхности мелкого пруда, залившего пол святилища.
«Посмотри на меня, круговой магус».
Ксифаули открыла глаза и увидела, что Он стал богом войны.
К О Н Е Ц__В Т О Р О Й__Ч А С Т И
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Искупление в огне
И если опасность, что угрожает священному роду, не унять бальзамом скрытности или ужаса, восстань против Постороннего и повергни его зубами, когтями и очищающим пламенем!.
Из «Апофеоза Спирального Змия»
Глава десятая
«Оно приближается, — думала Арикен, следуя за капитаном Омазет в штаб полка. — Чего бы ни боялся Крест, оно началось».
Все старшие офицеры полка собрались вокруг длинного стола, во главе которого сидел полковник, но внимание капрала привлек не Таласка, а человек по левую руку от него, облаченный в рясу. Заметив медике, он торжественно кивнул, приветствуя ее.
«Бхарло».
Майор Ростик нахмурился, когда Арикен села рядом с Омазет, по–видимому, гадая, что здесь делает жалкий капрал, но остальные не обратили на нее внимания. На самом деле медике было плевать, что там кто из них думает. Кошмарная схватка у разбитого корабля закончилась меньше часа назад, и ей следовало быть со своим отделением — ну, или тем, что от него осталось, — но Омазет настояла на своем.
— Ты — моя тень, — сказала капитан. — Я хочу, чтобы ты прикрывала мне спину.
Все расселись и обратили на полковника выжидающие взгляды. Кангре навалился на стол, сложив руки перед лицом, словно в молитве. Глаза он не открывал.
— Капитан Омазет, — тихо произнес он.
— Началась война, — Адеола не утруждала себя предисловиями. — Наш враг — Спиральная Заря. — Она кивнула Бхарло. — Говори, что знаешь, паломник.
— Они скапливаются в городе, — произнес бывший пастырь. — Собирают армию. — Его лицо иссохло, словно он был на грани истощения, а взгляд налитых кровью глаз казался затравленным.