Купчино, бастарды с севера
Шрифт:
С противоположного берега донеслись гортанные многоголосые вопли на неизвестном языке, полные животного ужаса. Очевидно, что и гастарбайтеры-узбеки, готовящиеся к новому трудовому дню, узрели белый силуэт Призрака.
А, вот, Сашенция пришла в себя очень быстро — вопить перестала, успокоилась и даже начала возмущаться:
— Ну, чего застыл на месте, законный супруг? Изображаешь из себя телеграфный столб? Доставай бинокль. Быстро! Шевели помидорами!
Пашка послушно бросился к рюкзаку. Капроновый шнур, сволочь, никак не хотел развязываться, а кожаный
Короче говоря, когда Сомов вернулся на берег, было уже поздно. Туманная полоса, превратившись в высокую и непроницаемую стену, надёжно скрыла-спрятала загадочный объект…
— Вот же, мать его так и растак! — расстроился Пашка. — Непруха полная. Не удалось рассмотреть Призрак во всех подробностях. Теперь кому расскажешь — не поверят.
— Поверят, никуда не денутся, — гордо демонстрируя мобильный телефон, пообещала Александра. — Я эту белую штуковину успела сфоткать несколько раз. В завтрашнем газетном номере опубликуют на первой странице.
— Ну-ну. Знаю я твоего главного редактора. Мужик серьёзный, упёртый и недоверчивый — до полного офигения. Не будет он публиковать такой… м-м-м, легкомысленный и непроверенный материал. Привидение, понимаешь, она сфоткала. Не смеши…
— Будет. Никуда не денется. Всю плешь — в противном случае — проем. До сквозных дыр в черепушке.
— Не сомневаюсь, — понимающе хмыкнул Сомов и предложил: — Может, пойдём домой? Что тут делать? Рыбы уже наловили.
— Как это — домой? — возмутилась Сашенция. — Как это — нечего делать? Будем терпеливо сидеть на берегу и наблюдать. Вдруг, Призрак покажется ещё раз? Туман, кстати, потихоньку рассеивается. Только, вот…
— Что такое?
— Знобит слегка. То ли замёрзла. То ли перенервничала. Не каждый же день встречаешься — лицом к лицу — с самым натуральным Привидением? С визуально натуральным, имеется в виду…
— Подожди, я мигом.
Пашка оперативно подтащил к раскладному стульчику брезентовый рюкзак и старый фанерный ящик, найденный в ближайших ивовых кустах. Пристроил ящик — дном кверху — на буро-сером песке, застелил дно газетой, извлечённой из кармана куртки, и выложил на газету из рюкзака: двухлитровый термос, фляжку из нержавейки, два пластиковых стаканчика и пузатый пластиковый контейнер с бутербродами.
— В термосе — горячий крепкий чай с малиновым вареньем. Сама наливала, — задумчиво протянула Александра. — Бутерброды — с полукопчёной колбасой, с сыром и с яичницей. Сама делала. А что у нас находится во фляге? Неужели, никарагуанский сливовый напиток, оставшийся после недавнего ночного визита одного заслуженного генерал-лейтенанта?
— Он самый. Угадала, удачливая рыбачка.
— Тогда, понятное дело, наливай. Вернее, сделаем так. Наполни стаканчики наполовину горячим чаем и разбавь настойкой… Ага, спасибочки. Ну, за мою знатную добычу? Вздрогнули… Милый, передай-ка мне бутерброд. Нет, не тот, а с колбаской… Как хорошо-то! Согрелась, больше не знобит…
Они славно и с аппетитом позавтракали.
Светло-жёлтое весеннее солнышко уверенно ползло вверх по небосклону. Заметно потеплело. Туман полностью рассеялся. Призрак больше не беспокоил.
Сомов, выцедив третий стаканчик ароматного чайно-сливового напитка, браво крякнул, аккуратно обтёр губы рукавом куртки, после чего продекламировал:
И всё равно — когда. Пусть нынче — на рассвете. Иль, может быть всегда, На утренней заре. Я полюблю — лишь раз, Одну — на Белом свете. Я полюблю — лишь раз. Завидуйте же мне…— Красивый стишок, — одобрила чуть-чуть захмелевшая Сашенция. — Главное, чтобы так всё оно и было на самом деле. В том плане, чтобы ты, обожаемый супруг, налево не посматривал. В противном случае, зорька утренняя ясная, придётся придушить… А это ещё кто такие?
По узкой косе, расположенной метров на сто пятьдесят-шестьдесят правее и ведущей к одному из крохотных островков, шли два человека.
Уверенно так шагали. Целеустремлённо и настойчиво. Раскатав по бёдрам высокие болотные сапоги.
— Любопытствующие граждане пожаловали, — расслабленно зевнув, прокомментировал Пашка. — Узнали от сбежавших пацанов последние купчинские новости и решили осмотреться на местности. Ведь, именно в районе данного острова и наблюдалось — с полчаса назад — Привидение. Смелые ребята, надо признать. Совсем не боятся загадочных потусторонних сил…
— Может, эти два события никак не связаны между собой? И данная парочка ничего не знает о недавнем появлении Призрака?
— Всё может быть.
— Где бинокль?
— Держи. Только резкость отрегулируй колёсиками.
Через полторы минуты Александра взволнованно объявила:
— Очередной нежданный и негаданный сюрприз. Из знаменитой и нетленной серии: — «Навороченные загадки ходят косяками…».
— Что там ещё, интриганка? Не томи. Знакомых увидела?
— Это точно, что знакомых. Да ещё каких. Ты не поверишь, но к островку, любимый мною майор российской полиции, направляются бастарды — Тощий и Толстый, собственными персонами.
— Не может быть.
— Может, сыщик недоверчивый. Может.
— Дай посмотреть, — попросил Пашка.
— Обойдёшься. Кто первый взял, тот и прав.
— Жадина-говядина… Тогда комментируй.
— Это можно, — не отрываясь от окуляров бинокля, хмыкнула Сашенция. — Слушай… Бастарды — друг за другом — осторожно шагают по камышовым зарослям. Почему — осторожно? Боятся, скорее всего, случайно оступиться и попасть на глубокое место. То бишь, искупаться с головой. Ну, как незабвенный Андрей Миронов в знаменитой кинокомедии Леонида Гайдая — «Брильянтовая рука». Кстати, на островке — из глины и песка — выглядывают выщербленные бетонные плиты, а рядом с ними валяются кучи битого красно-бурого кирпича. Что это такое?