Купи мне маму!
Шрифт:
– Как знать… как знать, - пожимаю плечами я.
– Эмма, пойдём уже! Я не люблю ждать. Ты моя мама, а не его, должна читать мне сказку, а не общаться с ним.
Влад переводит взгляд на малышку, стоящую на лестнице.
– Если бы я был твоим папой, то научил тебя манерам… и нет, не с помощью ремня, а с помощью тьмы лишений, которые с твоим-то характером тяжко было пережить! – выплёвывает Влад.
Почему-то он смотрит на Алису с презрением. Конечно, характер у девчонки не сахар, но она ребёнок, и такие взгляды на неё… Даже мне кажутся излишними.
Алиса съёживается, она не находится со словами, а её нижняя губка дрожит, словно девочка вот-вот разрыдается.
– Простите, Влад, но мне действительно следует идти. Мы познакомились не при иных обстоятельствах, и я очень надеюсь, что вы с пониманием отнесётесь к тому, что у каждого человека свои причины поступать тем или иным образом.
Быстро поднимаюсь по лестнице, хватаю Алису за руку и буквально тащу за собой. Только когда мы оказываемся на втором этаже, чувствую, как полыхают щёки. Подумала, что в доме есть хоть один адекватный человек, но, наверное, всё-таки ошиблась.
Алиса забирается на свою кровать и ложится. Она выжидающе смотрит на меня, а я впервые замечаю в её взгляде сильнейшую тоску. С этим ребёнком точно происходит что-то серьёзное на психологическом уровне, и мне теперь хочется разобраться, помочь ей. Быть может, она не такая уж плохая, как показалась изначально? Или это мой дурной характер ищет хорошее там, где его нет?
– Эй! Ты чего загрустила?
На ресничках Алисы дрожат слёзы, но она умело подавляет их и отворачивается от меня.
– Читай уже давай! Сегодня ты делаешь то, что я тебе говорю, поэтому читай и не задавай глупые вопросы.
Эх… А я уже подумала, что у нас может получиться выйти на диалог. Сколько раз за сегодня я успела обмануться?
И всё-таки сердце не на месте. После разговора со своим дядей Алиса сильно расстроилась. Какие отношения у девочки с родными? Как относится к ней отец? Он балует дочь, покупая ей множество дорогих игрушек – это бесспорно, но дарит ли он свою любовь? Заботится ли о ней так, как должен родной, любящий человек?
Тяжело вздохнув, я открываю браузер в телефоне и замечаю пришедшее от отца сообщение. У меня сердце обливается кровью, когда читаю его.
Папа:«Дочка, прости, что ты ввязалась во всё это. Не могу найти себе места. Ради сохранения кофейни ты стала пленницей чужого дома. Мама бы никогда не одобрила этого. Знаешь, кофейня не самое главное. Давай всё-таки продадим её и откроем что-нибудь поменьше? Я люблю тебя и не хочу, чтобы ты шла на такие жертвы».
Куда уж меньше? У нас и так маленькое, уютное заведение. Если только открывать киоск по выдаче напитков, но это будет уже совсем не то.
Я: «Папуля, ни о чём не переживай. Со мной всё хорошо. Не вздумай продавать кофейню. Мы справимся. Обещаю тебе. Вечером встретимся». Люблю».
Меня даже удивляет, что пока отвечаю на сообщение, Алиса ничего не говорит и не командует. Задумалась о своём? Оно и хорошо.
Читаю девочке сказку, какое-то время просто молчаливо сижу в кресле, пока мне не приказывают помочь подготовить стол для рисования. Рисует Алиса неплохо, но на каждом её рисунке читается грусть, боль одиночества.
Что же с тобой произошло, малышка? И почему ты стараешься залатать дыру в груди дорогостоящими покупками?
***
Первый день проходит без происшествий. Если честно, то я думала, что всё будет гора-аздо хуже. Ничего, справилась. Остаётся ещё один денёк, а потом Алиса в моём распоряжении. Перед сном она сообщила мне, что отлично помнит об уговоре. И это хорошо.
Хоть ничего особого не делала, но чувствую себя уставшей и еле волочу ноги на первый этаж. Мне сейчас совсем не хочется ехать за вещами. Распластаться бы по кровати и заснуть крепко-крепко.
– Ой, здравствуйте! А вы новая няня нашей Алисочки? – спрашивает у меня грузноватая женщина, когда вхожу на кухню в поисках стакана воды.
За окном уже темно. Что там говорил Дмитрий о том, что свозит меня за вещами? Он помнит или уже сладко спит в своей комнате, наплевав на «игрушку» дочери?..
– Не совсем верное определение. Мама, - говорю я, и на удивлённый взгляд женщины протягиваю ей руку. – Меня зовут Эмма, а вы?
– Кухарка, Мария Олеговна. Работаю я в этой семье давно, но такое чудо с новой мамой для Алисы встречаю впервые.
– Приятно быть первой, - улыбаюсь я.
Оправдываться я не хочу. Хватило мне уже всего этого. Вспоминаю презрительный взгляд Влада, неприятненько становится. Пусть все думают, что хотят. Считают, что по доброй воле согласилась стать игрушкой Алисы? Прекрасно! Пусть всё так и будет.
Пью воду и покидаю кухню. Продолжать знакомство нет совершенно никакого желания. На меня косятся, считают девицей лёгкого поведения, не иначе. Может, ещё думают, что я пошла на это, только бы оказаться в постели Дмитрия? Ну а что? Вполне себе…
– Эмма? Как прошёл день? – налетает на меня Полина.
Я шла по коридору в поисках кабинета Дмитрия, а она выползла из ниоткуда, словно только и делала, что ждала меня.
– Всё прекрасно. Вы же видели, Полина, частенько проверяли нас с Алисой. Всё прошло хорошо. Уверена, задержусь в этом доме надолго, ведь мама – это постоянная переменная.
Уж не продолжаю давить ей на больное, чтобы не расплакалась ненароком. Полина не пропускает меня дальше, и я злюсь.
– Вы не подскажете, где сейчас Дмитрий Евгеньевич? Он обещал отвезти меня в одно место, когда Алиса уснёт.