Купид: Бесконечная ночь
Шрифт:
— Что тебя ко мне привело? — спрашивает он и надкусывает грушу.
— Проблема, которую ты не учел в своем плане.
Я продолжаю медленно идти дальше к кривому домику, в котором он живёт. Я надеюсь, что он пригласит меня внутрь и мы сможем поговорить. Однако Скиннер не предпринимает никаких попыток отойти от дерева, поэтому я прямо здесь рассказываю ему про возражение Сая: если один из нас, будь то Сай или я, покинем остров, то нам придётся регулярно возвращаться к Пейшенс. Это значит, что-либо ей, либо кому-то из нас, нужен способ, быстро пересечь океан, а у
— Это не проблема, — отвечает Скиннер всё ещё жуя. — По крайней мере не та, для которой у меня ещё не нашлось бы решения.
Его слова удивляют меня. Честно говоря, я уже считала свой побег несостоявшимся. Я уже начало было размышлять о том, что делать дальше. Конечно же, мы могли бы остаться здесь и подождать, какой следующий шаг предпримет Дариан Ли. Или же надеяться на то, что Скиннер ошибся, и купиды всё же убили его отца. Но это будет означать жизнь с постоянным риском, что в какой момент мы просто свалимся замертво.
А ещё Сай… Стоит ли мне снова порвать с ним? Но это невозможно. Это разобьёт сердце не только мне, но прежде всего ему. Рассказать Пейшенс правду после всего, что она выстрадала? Никогда. Единственный выход — это просто исчезнуть. И тогда остаётся только надеяться, что он тоже в нее влюбится. Она восхитительная. Я смогла бы справиться с потерей, если бы увидела их обоих счастливыми. По крайней мере это то, во что мне хочется верить, хотя, в настоящее время, даже сама мысль об этом тисками сжимает желудок.
— Тогда поведай мне о своем решении, — с трудом выговариваю я.
Похоже, Скиннер только и ждал этой реплики.
— Пошли, — говорит он, небрежно бросая огрызок груши за спину. Затем исчезает в густых ветвях.
Поначалу мне тяжело следовать за ним. Здесь, в сумерках леса, плохой глаз, похоже, совсем не беспокоит его. Он ловкий и невероятно быстрый. То, что отец Пейшенс называет генетическими отходами, на самом деле является генетическим чудом. Нам с Сайем пришлось тренировать наши навыки с раннего возраста, затрачивая много усилий. С помощью наших чипов они были усилены до неестественного уровня. Мы переживали поражения, чувствовали боль и извлекали из этого уроки. А движения Скиннера с самого рождения были точными и сильными. Но именно эти движения делали его таким чужим.
— Куда мы идем? — спрашиваю я, как только догоняю его.
Скиннер на бегу оборачивается в мою сторону.
— Скоро увидишь. Уже решила, когда мы отправляемся?
— Как можно скорее, — уверенно говорю я. — Можно даже прямо сегодня.
Он приподнимает бровь.
— Никакой последней ночи? Последнего захода солнца? Долгого сердце раздирающего прощания и…
— Заткнись, идиот!
Я ускоряю шаг и обгоняю Скиннера. Хотя я до сих пор не знаю, куда он направляется, но приглядевшись повнимательнее вижу, что через чащу проходит узкая дорожка. Как будто кто-то очень часто здесь проходил.
— Ладно тебе, — сдаётся Скиннер позади меня. — Откуда мне было знать, что дама сегодня такая чувствительная?
Я не отвечаю. На самом деле, я даже не знаю, может ли он понять чувства, возникшие между мной и Саем, и может ли полукупид испытывать любовь.
— Здесь налево? — спрашиваю я, больше не поднимая эту тему, и указываю в ту сторону куда ведет узкая тропинка.
Скиннер подтверждает. Лес вокруг нас начинает постепенно редеть, и теперь в подлеске то и дело появляются низкие обрывки стен. Мне нужно быть осторожной, чтобы не споткнуться. Возможно, здесь когда-то стояли каменные здания, подобные тому, в котором живет Скиннер, построенные более умело, чем хижины в деревушке. Земля под моими ногами меняется, превращаясь из мягкой лесной почвы в асфальт, покрытый корнями и трещинами. Я оглядываюсь. В примерно ста метрах от нас, я обнаруживаю ангар, наполовину заросший плющом. Он закрыт двустворчатыми воротами. Воротами, которые, похоже, были сделаны для гигантов.
— Что это?
— Пусть это станет для тебя сюрпризом. Я обнаружил его, когда мы обследовали остров.
Скиннер снова идёт вперед, а я с сомнением следую за ним.
Почему он не показал нам этот ангар раньше? Мы могли бы разместить в нём детей или продукты питания.
— Не волнуйся, — он одаривает меня уверенной ухмылкой. — Это не ловушка.
Он идет вперед, затем возится с воротами. Не похоже, что их можно открыть без чьей-либо помощи, но как только он отодвигает засов, створки распахиваются сами по себе.
— Закрой глаза, — требует Скиннер, прежде чем я успеваю увидеть, что внутри.
— Это нелепо, — протестую я, но он настаивает на том, чтобы это осталось сюрпризом, поэтому я, в конце концов, делаю ему одолжение.
Скиннер хватает меня за плечо и осторожно, почти торжественно, ведет внутрь ангара. Воздух такой пыльный и плотный, как будто здесь собралась вся жара этого лета. Я начинаю кашлять, когда он устремляется мне навстречу.
— Запах былых времен, — комментирует мой сопровождающий. — Доверься мне, иди дальше. На пути нет ничего обо что ты могла бы споткнуться.
Я погружаюсь глубже в спёртую черноту. Пахнет сухой землей, машинным маслом и чем-то резким и едким. Чем-то, что мне знакомо с рыболовного катера, на котором мы бежали из Лиссабона.
— Бензин? — спрашиваю я.
— Почти, — Скиннер благоговейно понижает голос. — Керосин.
Внезапно он останавливается, и я останавливаюсь за ним. Я прислушиваюсь к его движениям, ожидая, что он выйдет из ангара и запрет меня в темноте. Какая-то часть меня все еще не доверяет ему, несмотря на все, чем он рисковал ради нас. А другая, большая часть, винит меня в этом.
— Что… — начинаю было я.
— Открой глаза, — тут же перебивает меня Скиннер. Я подчиняюсь и на какое-то мгновение теряю дар речи, пялясь на машину, которая возвышается надо мной. Двухмоторный самолет. Сияющий белизной. Величественный.
— С его помощью, — говорит Скиннер, незаметно встав позади меня. — Сай и Пейшенс уже за несколько минут доберутся до материка. А о волнах и дырявых лодках не нужно будет беспокоиться.
— Ты его починил? — недоверчиво спрашиваю я. — Где ты этому научился?