Купидон со сбитым прицелом
Шрифт:
– А в чем виноват-то? – прищурился Василий.
– А во всем! В чем пришли винить, все – мое! – твердо заявил Евгений. Похоже, он понял, что перед ним официальное лицо.
– Расслабься, это – следователь, – прервала его гражданский подвиг Яна. – Мой знакомый…
Евгений нахмурился, а Лебедев пригласил его присаживаться.
– Это – мой друг, – снова заискивающе пояснила Яна. – Так ведь, Вася… то есть Василий? А Женя вряд ли чем поможет в восстановлении событий прошедшего вечера. Он был, как бы это выразиться, немного не в форме…
– Да, это очень мягко выражаясь… судя по отчетам
– А еще он защищал меня от разъяренной толпы и поэтому получил вдобавок несколько ударов по голове, – кинулась в объяснения Яна. – Если бы не Женя, меня бы разорвали на много маленьких кусочков. На сувениры, так сказать… Он – герой!
– Спасибо, что вы спасли Цветкову, нашу главную звезду криминальной хроники, – уже не скрываясь, улыбнулся Василий Николаевич. – А теперь, дети мои, я расскажу вам одну историю, очень занимательную, надо отметить… Может, что и всплывет в памяти?
– Только не издевайся… Нам и так досталось… К тому же мы очень сильно раскаиваемся на всякий случай. Да, Женя?
– Да, Яна! – Женя вздохнул, шмыгнул носом и с удивлением уставился на свои разбитые костяшки пальцев на обеих руках. Видимо, вчера и он успел кому-то нанести пару устрашающих хуков.
Лебедев героическим усилием воли подавил желание рассмеяться и напустил на себя серьезный вид.
– Сегодня утром гражданка Галина Светлова и гражданин Аркадий Зимин вступили в брак. Торжественное событие, правда? Очень правильная гражданская позиция, приветствуемая государством, – создание ячейки общества. И я, как представитель правоохранительных органов, не могу это не отметить. Гостей человек восемьдесят, первый брак для невесты, второй – для жениха, белое платье… в общем, мечта! Свадьба есть свадьба! И все бы ничего, но… К ЗАГСу вдруг подъехала ассенизаторская специализированная машина и накрыла всю эту свадьбу фонтаном из канализационных отходов, не сказать проще, фекалиями, еще проще – говном.
У Яны даже рот открылся от удивления. Она вместе с Женей очень внимательно слушала следователя.
– Ух ты! – только и смогла она выдохнуть.
– Вот именно, Цветкова! Даже слов нет. Очевидцы, а от них от всех, включая жениха и невесту, очень дурно пахло, подтвердили, что за рулем грузовика сидела ты, Яна. А большим гофрированным шлангом разбрызгивал все это добро твой попутчик с совершенно ненормальным видом и страшными проклятиями в адрес брачующихся.
Яна сглотнула, жалобно глядя на следователя.
– Но роль водителя тебя явно не устраивала, – продолжил Лебедев. – Ты опустила стекло в кабине и орала диким голосом что-то типа того: «Жека, накрой их всех какашками! Удобри их мозги, раз эта дура смогла бросить такого мужчину! Что вы извиваетесь и кричите? Все очень естественно!», «Нечего стесняться, все делают это!» И еще много чего интересного…
– Какой ужас! – схватилась за голову Яна. – Не может быть…
– А когда вас все-таки повязала служба охраны и буквально вырвала из разъяренной толпы униженных и оскорбленных людей, которые просто убили бы вас, и, заметьте, их оправдал бы любой суд, ты, Цветкова, извивалась, сопротивлялась и махала своими костлявыми кулаками.
– А
– И кричала, что молодец Жека, отомстил за поруганную честь! Что теперь и на нары можно со спокойной совестью. Как это понимать?
Женя сидел ошарашенный и тупо смотрел в одну точку. Лебедеву стало ясно, что тот не помнит, что творил, и сейчас не знает, как реагировать на такую информационную реальность. Понятное дело, не верить следователю, тем более другу Яны, нет смысла. Тем более, что есть куча свидетелей, да и все событие запротоколировано.
– Простите… Вы сказали, что мы залили всю свадьбу гов… Кхе… нечистотами? – срываясь на тон профессора лингвистики, спросил Евгений у следователя.
– Да чего уж… извиняться. Все нормально! То есть все так и было, как вы сейчас сказали.
– И Галочку тоже? – побледнел Евгений.
– Это невесту, что ли? Я не в курсе.
– Ха! – вдруг вскрикнула Яна. – Ее, любимую, ты полил основательно! Ни одного светлого пятна на белом платье, будь уверен!
– Какой ужас… – прошептал Евгений, краснея.
– Ты что, жалеешь?! – с угрозой в голосе прошипела Яна.
– Нет… Точно, нет! Просто все как-то неожиданно… – быстро откликнулся Женя.
– А как ты хотел? Фактор внезапности сыграл здесь не последнюю роль. – Яна словно гордилась проделанной работой.
Василий Николаевич с удивлением посмотрел на нее. Может, дамочка умом повредилась? Не нужна ли ей специализированная медицинская помощь? Не подадут ли потом на правоохранительные органы конституционную жалобу, что они издевались над душевнобольной девушкой, вместо того чтобы отправить ее в специализированное медицинское учреждение?
– Чему ты радуешься, Яна? Уму непостижимо! Вам вменяют злостное хулиганство! Грозят крупные денежные штрафы, а то и лишение свободы! Угон спецмашины, езда в нетрезвом виде, да еще и без категории в правах, при которой ты могла бы находиться за рулем грузовика. Затем нанесение материального вреда людям. Все были в дорогих платьях и костюмах, сами понимаете, свадьба. Нанесен колоссальный моральный ущерб присутствующим на свадьбе людям. Согласитесь, не каждый день искупаешься в таком ароматном душе…
– И что? – с вызовом отчеканила Яна.
– Ничего. Невеста в шоке, они с женихом понесли самый колоссальный моральный ущерб, – пояснил Лебедев, закуривая.
– Ничего… переживет… – легкомысленно отмахнулась Яна, звякнув дорогими золотыми браслетами на тонком запястье. – Как Женя пережил ее предательство? Измена – похуже, чем дождь из нечистот!
Лебедев вздохнул и задумчиво уставился на Яну. Та еще картинка… На фоне побитого лица и странной спортивно-эротической одежды дорогущие украшения из золота высокой пробы с крупными брильянтами и сапфирами смотрелись, мягко говоря, негармонично. У госпожи Цветковой было много дорогих, красивых, а часто и эксклюзивных украшений, которые дарил ей раньше Ричард, а потом Карл. Даже после развода Ричард все равно на праздничные даты дарил Яне золото, зная ее любовь к крупным, ярким украшениям. Преподносил он их так, что Яна не могла не принять. Иногда она сама покупала себе украшения, если, увидев, не могла оторвать взгляд.