Купленная. Доминация
Шрифт:
* * *
— Ты должна от него уйти… — сиплый голос Кира прорезает тишину спальни будто остро заточенный клинок размягченное масло, без усилия и дополнительного нажима. Мне даже кажется, что он проникает и в меня, под кожу и в голову, вместе с его дыханием и окутывающей близостью. Он и так обнимает меня, уже сколько времени после того, как мы остановились, наконец-то решившись прервать очередную череду новых рекордов по занятию любовью. Но эйфория не спешила покидать своего коронного места, продолжая разливаться по венам, пьянить кровь и нести сознание по
Нет, мой самый большой оргазм — это Он, мой Кир. Ему даже не надо в меня входить, чтобы меня проняло или довело до мощной физической разрядки. Достаточно просто оказаться в его объятиях, ощутить его сильное тело всеми воспаленными клеточками своего и все… Я уже не понимаю, где ментальный экстаз, а где физический. Я и сейчас все еще и до сих пропускаю его через свои нервы и эрогенные сенсоры. Может поэтому и не сразу восприняла смыл произнесенных Кириллом слов, по началу просто позволив его голосу пустить в мою кровь новую дозу сладострастной истомы. А потом да. За головокружительным опьянением нежданно последовало болезненное похмелье с еще более неприятным отрезвлением. Разве что захотелось еще крепче прижаться к своему мужчине, спрятавшись в его объятиях маленькой и абсолютно беспомощной девочкой. Да он и сам усилил ревностную хватку своих рук после высказанного им то ли требования, которое нужно выполнить незамедлительно, то ли посетившего его воспаленный разум единственного правильного решения для всех наших проблем.
— А из агентства так и подавно. Тебе там не место.
Вот теперь да, я все расслышала и все прекрасно поняла, почувствовав тяжесть ледяного давления в районе грудины, будто кто-то продавливал невидимыми пальцами ее кость, проверяя на прочность. Может поэтому не сумела не вздрогнуть, когда Кир приподнял одну руку и принялся скользить невесомым касанием кончиков пальцев по моему лицу, то ли лаская, то ли изучая на ощупь мои черты. Если бы не его последние слова, разбередившие незаживающие раны, может быть я бы и поплыла от его ласк, от блаженного осмысления, что это не просто любующийся жест, а нечто большее. Но зачем… Зачем он заговорил о своем отце и моей работе именно сейчас?
— Я туда пошла не из-за прихоти… и не из-за нехватки на жизненные нужды денег… — не думала, что будет так сложно произносить это вслух, словно вытягивая из себя каждую фразу, как глубоко сидящую в кровоточащей ране или намертво туда вросшую занозу, еще и раскаленными клещами. Но, как бы мне не хотелось избежать данного разговора, я не могла не понимать того факта, что рано или поздно, но это должно было произойти. Я ведь сама вернулась к Киру по собственной прихоти, никто меня насильно сюда на аркане или за волосы не тянул. И, если меня в будущем будет прессовать подобной блажью уже на постоянной основе, то буду делать это снова и снова, потому что не смогу не делать…
— А из-за чего туда еще можно пойти? — голос Кирилла ощутимо надломился, правда, совсем немного, но не заметить этого было бы для меня сейчас очень сложно. Кажется, я сейчас настолько на него настроена, что не смогу не прочувствовать или уловить любое, самое незначительное в нем изменение — легкое движение, напряжение под кожей мышц или совсем уж
— Ну, да… ты прав. По большей части из-за денег… Но деньги иногда бывают нужны не только на какие-то бытовые "мелочи" или финансовые накладки с учебой в одном из самых дорогостоящих ВУЗов страны… — мне все равно сложно в этом признаваться, тем более не зная, как на мои слова вообще отреагируют. Поверят ли?..
Да и как-то все это неправильно. После того что между нами только что произошло… Спускать на Землю с небес?.. Это слишком жестоко, пусть и неизбежно. Пусть он и пытается сейчас приглушить неприятный для нас обоих дискомфорт заведенной им же беседы своими успокаивающими ласками и анестезирующими поглаживаниями. Уж лучше их принимать в полной тишине, слушая равномерный стук его сильного сердца…
— Ты взяла какой-то очень большой кредит?
— Не я… мои родители… И… если мы не погасим его в ближайшее время, то… потеряем квартиру — в лучшем случае… В худшем — даже думать не хочу…
Я и не заметила, как вся напряглась и как натянулись едва не до болезненного нытья все мои нервы, пока это говорила. Поняла только, когда губы Кира коснулись моей макушки, а его вторая рука крепче и ревностней прижала к себе. Значит, он тоже все чувствовал и… воспринимал через собственные сенсоры.
— Очень большая сумма? — естественно, теперь он уже не остановится. Заставит меня выложить все, а я, само собой, уже и не смогу ни о чем умолчать.
— Для нас, да. Астрономическая… Иначе и проблем никаких тогда не было бы.
— Сколько? — какой вроде бы простой вопрос. Короткий, может чуть резковатый, потому что голос, который его только что произнес слегка огрубел. Видимо, поэтому мне опять стало не по себе. Захотелось вдруг отвернуться, забиться куда-нибудь подальше в глухой угол маленькой никем неприметной мышкой. Только руки Кира и не думала ослаблять своей хватки. И не только руки. Теперь я это чувствовала куда явственнее, чем до этого. Его ментальную сеть-привязку, тысячи невидимых, но очень крепких крючков, которые он загонял все это время мне под кожу, в сомлевшую "плоть" моего сознания и ничего не подозревающую сущность. Наверное, в этот раз он банально не смог рассчитать своих сил и слишком резко натянул привязанную к ним "леску", неосознанно причинив боль и мне, и… себе.
— Слишком много… — мой голос тоже надломился, когда я опять подумала о том, как переводила на этой неделе со своей кредитки на мамину карту сорок тысяч рублей и какой жалкой каплей в море они выглядели на фоне тех сумм, что списывались на оплату купленной в новую квартиру мебели и услуги дизайн-студии по отделке помещений и проектированию частного интерьера. Как меня тогда трясло и какие только мысли не забирались в мою голову, в ожидании предстоящих расспросов от Глеба о моих дополнительных растратах.
— Просто скажи сколько… — он снова прижался губами к моей макушке, немного смягчив голос и тем самым пытаясь меня успокоить, как и поглаживанием пальцами по моей скуле и шее.
— Чуть больше трех миллионов… Я и сама не поверила, когда узнала. Мама сказала, что это из-за больничных расходов. Но там явно уходило не только на операции отцу, тем более в общей сумме за десять лет.
— Трех миллионов чего? Рублей?
Я чуть было не рассмеялась, но сил на это, увы, у меня уже не было. Еще и слышать серьезный голос Кира, который допускал к озвученной мной сумме любую валютную приписку не важно какой страны, но, само собой, не в зимбабвийских долларах.