Куплю чужое лицо
Шрифт:
Лишь одна семейная пара с двумя малышами, собрав вещи, торопливо покинула пляж.
– Ну, я не знаю, как им еще объяснить, – в отчаянии произнесла Паттайя. – Это цунами! Оно всегда начинается с резкого отлива… Хотя, может, пронесет. На море цунами бывает слабее, чем в океане…
– Смотри! – не удержался я от возгласа.
На линии горизонта моря появилась полоска, будто тщательно приглаженная складка. Беззвучно двигаясь к берегу, она стала похожа на светлую кайму, вроде меховой оторочки вчерашнего Марийкиного костюма Снегурочки.
– Пошли в отель! – не выдержал я.
Лао и Шамиль сидели на террасе в тех же позах и о чем-то лениво переговаривались. Только документы были вновь упакованы в кейс.
– Как водичка? – игриво спросил Лао.
Шамиль при моем появлении снова закаменел. Не мог простить мою «проверку на реакцию».
– Мало не покажется, – ответил я. – Прогнозируется цунами.
– Ну что ж, посмотрим отсюда за разгулом морской стихии… Ну, ты как, решился? – после паузы напомнил он. – Кстати, знаешь, кто первыми облюбовали Пхукет как место для отдыха? Американские вояки, они проходили здесь реабилитацию и быстро смекнули, что лучшего места в мире просто не существует. Тебе, как бывшему военному, тоже должно понравиться «бросить здесь кости».
– Звучит двусмысленно, – усмехнулся я.
Солнце жарило все сильней, в синем небе – ни облачка. Наш «саммит» достиг точки кипения. Я должен был дать ответ. Паттайя стояла неподалеку от нас, облокотившись на балюстраду.
– Смотрите! – неожиданно позвала она.
Я вскочил, вслед за мной нехотя поднялись Шамиль и Лао.
Светлая кайма на горизонте превратилась в белую кипящую волну, стремительно надвигающуюся на берег. Но люди на пляже, похоже, не сознавали опасности, как завороженные продолжали смотреть на неожиданное зрелище. И вдруг волна как обезумела: подхватила и погнала перед собой с огромной скоростью лодки рыбаков, парусники, корабли, так мирно и естественно дополнявшие морскую идиллию. Лишь тогда пляжники запоздало осознали коварную силу стихии. Женщины, мужчины, подхватив детей, в панике бросились к набережной. Могучий рев морского вала, как от снижающихся самолетов, заглушил крики ужаса. Не дойдя до берега, волна вздыбилась двенадцатиметровой белой стеной и взорвалась, обрушившись на пляж мегатонной мощью и в мгновение уничтожив прибрежные постройки, набережную. Очередным, кроваво-коричневого цвета взрывом волна смыла с лица земли вторую линию – пальмы, деревья, лужайки, кусты и саму почву.
В реве стихии смешались жуткие тысячеголосые крики, треск проломанных стен и крыш, грохот падающих столбов…
Будто для фронтального прорыва стихия собрала воедино с набережной и улиц сотни автомобилей, подняла их на гребень и швырнула на людскую массу. Следом, вторым эшелоном обрушились рыбацкие лодки, парусники, прогулочные корабли. Словно в кошмарном фильме они врезались в здания, в пальмы, в груды автомобилей, которые, как спичечные коробки, переворачиваясь, плыли по улицам.
Пенистый поток проносил мимо нас тысячи обломков киосков, снесенных построек, пляжных настилов, надувных матрасов, вырванных с корнем кустов, машин, и среди этого месива, в котором все больше и больше появлялось мертвых тел, плыли, стараясь удержаться за деревья, доски, обломки мебели, паукообразные пни, обреченные люди. Мы ничем не могли помочь им. Первый этаж нашего отеля сразу затопило, постояльцы в панике перебрались на второй этаж; многие, как и мы, стояли, оцепенев, на террасе и смотрели, как буквально под ногами кипели серо-коричневые воды и пальмы отбивались от них ветками-лапами.
Пляж исчез. Вдруг метрах в ста от нашего отеля, среди бушующих волн я увидел Марию и ее дружка Стецька. Они делали отчаянные попытки удержаться за ствол пальмы. Это была, несомненно, она: мокрые черные волосы и мелькнувший красный купальник. Стецько после нескольких попыток сумел уцепиться за ветви пальмы, а Мария, держась за ствол, никак не могла дотянуться до ветвей, хватала его то за плечо, то за руку. Она обессилела и очень мешала парубку. В какой-то момент он резко оттолкнул ее, она отпустила ствол, пучина тут же подхватила ее, понесла в море и тут же поглотила…
Мы не поверили своим глазам. Только что Мария была жива, весела, строила планы, флиртовала… И вдруг бессмысленно и просто исчезла. Будто никогда и не существовала.
– Какая же скотина! – тихо произнесла Паттайя.
– Если он выживет, я его утоплю! – мрачно пообещал Лао. Он побледнел, у него заметно тряслись руки.
Лишь Шамиль не выразил никаких чувств, попыхивал сигареткой и явно любовался безумной разрушающей силой потопа. Может, вспоминал свой кровавый вояж в Первомайский времен чеченской войны…
Тем временем Стецько, освободившись от обузы, по-обезьяньи вскарабкался на вершину пальмы и затих.
– Мне кажется, что это кошмарный сон, – дрожащим голосом произнесла Паттайя. – Сколько людей погибает, и ты ничего не можешь сделать. За что всевышний наказал мою страну?
– Туристам больше досталось…
Я тоже не мог избавиться от ощущения нереальности происходящего. Клокочущие потоки, взбесившаяся вода, сметающая все на пути, крики, стоны, смерть – все мелькало, как в апокалипсическом сне, как в хаотично склеенном фильме безумца-режиссера.
Будто чудовище-гигант сгребло огромными ручищами отели, машины, лодки, корабли, людей, бросило в гигантскую бочку, потрясло что есть силы и высыпало наружу.
…Кто-то из собравшихся на террасе обитателей отеля включил радиоприемник. Диктор вещал на английском языке.
«Первый и самый мощный подземный толчок произошел около часа ночи по среднеевропейскому времени в акватории Индийского океана в Андаманском море. Его сила достигала 8,9 балла по шкале Рихтера. Он явился, как предполагают, причиной разрушительной волны-цунами, которая через несколько минут достигла суши – в первую очередь острова Суматра, потом Малайзии, Таиланда, Мьянмы, Индии, Шри-Ланки и Мальдивских островов. Очевидцы свидетельствуют, что вода внезапно стала отступать от пляжа, а затем образовалась огромная волна. Спаслись те, кто за эти несколько минут смогли убежать. Есть человеческие жертвы и разрушения…»
– Слышала, не только твою страну «наказали»! – заметил я мрачно.
– За первой должна быть и вторая волна, – упавшим голосом отозвалась Паттайя. – Мне бабушка рассказывала. Такое цунами было лет сорок назад.
– Переживем и второе, – оптимистично произнес Лао. К нему уже полностью вернулось самообладание.
Приливная волна явно достигла высшей точки. И тот же стремительный поток понесся уже обратно к морю, унося с собой еще большее количество обломков, плавающего мусора, искореженные машины, холодильники, мотоциклы, мебель, деревья и, что самое страшное, сотни мертвых тел. Больше всего среди них было детских.
– Лучше всякого театра! – изрек Шамиль. Он облокотился на балюстраду и стряхивал пепел в мутный поток. – В искусстве главное – подлинность. Наверное, так же чувствуют себя грешники в аду…
Что мне стоило сейчас схватить Раззаева за ноги, швырнуть в кровавый поток и одним мигом рассчитать его за все его грехи. С не меньшим удовольствием, под изумленные взгляды ошалевших от страха постояльцев, я бы отправил в соленую «магму» и жирного Лао. Но я не господь бог, не архангел Михаил, чтобы отправлять в ад, не верховный судия и не палач, чтобы выносить и править приговор.