Куплю тебя за миллион

Лакс Айрин

На аукционе я торговался, как одержимый, перебивал ставки, желая вытащить красотку любой ценой.

Как результат — лям евро.

Я предпочитаю наличку, вклады в недвижимость и тачки.

У меня много личностей на разные имена, если бы мне дали месяц-полтора, я наскрёб бы миллион евро.

Но деньги нужно было перечислить в тот же вечер. Или покупка, то есть Марианна, перешла бы в лапы того, кто дал последнюю ставку, не считая меня самого.

Что делать?

Пришлось запустить лапу

в счет семьи. У меня был к нему доступ.

Однажды я поклялся, что ни копейки не потрачу с денег отца, однако выгреб столько, что даже мой папаша, привыкший сорить деньгами, вышел из себя.

Я приехал в дом отца не только потому что Марианне нужно было отдохнуть и отоспаться. Прятаться от Бекетова-старшего было бы глупо. Я намеревался начать разговор и пообещать, что верну деньги. В кратчайшие сроки.

Интуиция говорила, что дело — дрянь.

Я надеялся до последнего, что всё выгорит по-моему.

Однако глаза отца блестят как у охотника, который взял на прицел последнего на планете снежного барса и кайфует от самого факта контроля над чужой жизнью.

Он что-то задумал.

Нет. Хуже.

Так просто он меня не отпустит.

— После стольких лет отсутствия ты объявился. С апломбом.

— Я не пропадал. Просто живу своей жизнью.

— О да, так и есть. Ты живёшь своей жизнью, которая успешна настолько, что недавно от шишки из администрации самого Президента я услышал слова: «Бекетов? Говорят, вы хорошо решаете проблемы. Но признаться, я надеялся увидеть кого-то помоложе!»

Отец зол.

Я испускаю смешок. Должно быть, лицо отца в тот момент знатно перекосило.

Хотел бы я на это посмотреть.

— Спрячь ухмылку, мальчишка.

— Мне сорок один. Не думаю, что в таком возрасте можно называть меня мальчишкой!

— А мне на тридцать пять лет больше, чем тебе. Для меня ты навсегда останешься лишь бунтующим, наглым мальчишкой. Однако на этот раз бунт тебе с рук не сойдёт.

— Какой бунт? Я всего лишь одолжил немного денег. Я всё верну. Мне нужен месяц.

— Выгреб деньги за несколько секунд и просишь месяц? Нет, Глеб. Хочешь закрыть этот вопрос? Перечисли мне деньги обратно на счёт в течение трёх часов.

— У меня только нал. Тачки. Дома. Я могу их сбыть по бросовой цене, но на это требуется время. Так припекает из-за бабок? Назначь процент! — предлагаю.

— Мне начхать на проценты. Это дело принципа. Ты плевал мне в лицо, испачкал фамилию Бекетовых, создал репутацию головореза, у которого руки по локоть в крови… Надеешься, что я молча умоюсь твоим плевком? У тебя три часа, чтобы вернуть деньги. Один. Миллион. Евро.

— Это невозможно. Ты и сам это прекрасно знаешь.

— Знаю. Потому готов уладить этот вопрос другим способом.

— Каким же? — скриплю зубами.

Знаю,

мне не понравится то, что предложит отец.

— У меня несколько требований.

— Несколько?

Жадный ублюдок!

— Я согласен закрыть глаза на хищение денег со счёта нашей семьи. В обмен на уступки с твоей стороны.

— Какие же?

— Я хочу, чтобы о Бекетовых говорили, как об успешных дельцах. О всех Бекетовых. Хочу, чтобы и за старшим сыном закрепилась слава дельного бизнесмена, а не того, кто вырывает глотки голыми руками за деньги.

— Хочешь, чтобы я надел костюм и сел в офисное кресло?!

— Это не всё. Я нашёл тебе невесту.

— Какое интересное предложение, — поднимаюсь с кресла, приближая своё лицо к лицу отца. Как же бесит, что я на него сильно похож! — А не пошёл бы ты… нахуй?

— Меня туда много раз посылали, — отвечает равнодушно и тянется к столешнице, нажимая на поверхность с внутренней стороны. — Ещё ни разу не дошёл.

Плевать, кого из слуг он подзывает к себе нажатием кнопки. У отца даже на унитазе есть кнопка экстренного вызова!

— Я верну тебе деньги. Дай мне месяц.

— Три часа на принятие решения, — бросает мне в спину. — Или я пущу твою девку под толпу мужиков и отдам приказ записать тебе видеоролик на память. Очень подробный. Очень грязный.

Оборачиваюсь к отцу со скоростью смерча, хватая тяжёлое пресс-папье.

За спиной слышатся шаги и щелчок пистолета.

— Положите на место, Глеб Яковлевич.

Личная охрана Бекетова-старшего. Прислушиваюсь.

Слишком шумное и частое дыхание в разнобой.

Кажется, за моей спиной стоят трое.

— Ты же знаешь, что я справлюсь с ними.

— Конечно, справишься. Но ты, Глеб, один. Таких, как они, у меня только на территории поместья несколько десятков человек. И не забывай, что твоя девка уже в руках моих людей. Увидишь её целой и невредимой, только в случае, если согласишься на мои условия.

Медленно опускаю пресс-папье на стол.

— Хорошо. Обсудим подробности, — улыбается отец. — Ах да. Забыл сущий пустяк. Ты и Марианна останетесь здесь, в поместье Бекетовых… Чтобы тебе не пришло в голову удрать с ней за горизонт.

— Она пленница?

— Ну что ты… Марианна — наша гостья. Особая гостья. Насколько мне известно, у неё временные сложности — ни жилья, ни транспорта, ни денег. Приютим бедняжку.

Отец растягивает слова, играя в доброго самаритянина.

Вот только ему не идёт эта роль. Ублюдком был, ублюдком и остался.

Глава 5

Марианна

Валентина демонстрирует мне гостевую спальню. Она воистину бирюзовая — нежные оттенки в оформлении пленяют глаз.