Купол над бедой
Шрифт:
– А вы-то что стоите? Ваш друг умирает, а вам все равно?
– А мы не знаем, имеем ли мы право вмешиваться по вашим правилам, - донеслось оттуда.
– У вас сердца рыб!
– бросил им Дейвин и повернулся к гвардейцам.
– Перевяжите его, парни. Машина там же, грузите его и отправляйтесь с ним в госпиталь на Малую Конюшенную, граф да Онгай распорядился, там ждут.
Пора было объявлять вердикт, пока победитель мог его слышать. Граф вздохнул, освобождая голос, произнес четко и громко:
– Судя по результату боя, хотя ваши ритуалы и могут быть ненадлежащими, достопочтенный вполне заслуживает определения, которое заявлял победитель. Я не буду повторять эти слова, но Петр доказал, что прав. Он не подлежит
Дослушав вердикт, трое гвардейцев подняли победителя и унесли в машину, немедленно выехавшую в госпиталь. Отправив раненого, Дейвин распоряжался посыпать брусчатку песком и смести его, чтобы собрать кровь с камней, гонял гвардейцев, унесших Ивгара в машину, за ближайшим недомагом Академии, поручал ему надлежащую транспортировку тела в Адмиралтейство и командовал переставить вторую пару машин ближе к огражденному кругу... В общем, делал кучу мелких рутинных дел. Местные самостоятельно сообразили только отправить кого-то домой к раненому, чтобы обеспечить ему в больнице все необходимое, а в остальном по большей части стояли, как примороженные. Он успел заметить раздражение, справиться с ним и снова разозлиться на них, потом понял, что голоден, махнул рукой и сказал:
– Расходимся, господа.
– И, встретив непонимающие взгляды местных, пояснил.
– Вы как хотите, а мы пойдем обедать. Встретимся тут же, через два часа.
Только вернувшись на место встречи, Дейвин понял, что все это время надеялся не увидеть оппонентов снова. Но они стояли на том же месте, такой же плотной кучкой. Некоторые отходили в сторону перекурить, но вернувшись, снова сливались с группой.
Граф вздохнул про себя.
– Кто автор второй реплики?
– Я автор, - выходя в круг, ответил сероглазый мужчина с настолько короткой стрижкой, что из-под волос был виден шрам. Граф внимательно посмотрел на него, пытаясь определить цвет волос. Автор второй дерзкой реплики оказался блондином. Почти настолько же светловолосым, как сам да Айгит. Посмотрев ему в лицо снова, Дейвин понял, что нет смысла спрашивать, не хочет ли этот человек извиниться и отказаться от своих слов.
– От чего это у тебя?
– кивнул Дейвин на голову ответившего.
– От саперной лопатки, - лаконично ответил тот.
– Не хочешь представиться и назвать свой возраст?
– намекнул граф на элементарные правила вежливости, обязательные под любым небом.
Мужчина безразлично пожал плечами, но ответил:
– Руслан, двадцать семь лет.
– Расскажешь, что умеешь?
– это начинало напоминать допрос, но Дейвин был здесь затем, чтобы все правила были соблюдены, а местные их, похоже, не знали.
Боец перенес вес с правой ноги на левую и заговорил:
– Не знаю, что все это тебе скажет, но у меня первый спортивный разряд по эспадронам. Я мог стать кандидатом в мастера спорта на универсиаде, но проиграл четвертьфинал. Был отчислен из-за ролевых игр из вуза. Служил в погранвойсках, демобилизован в год начала Вторжения.
Руслан не назвал присутствие саалан в крае интеграцией или протекторатом, не выбрал других вежливых слов. Это было ответом на незаданный вопрос. Дейвин кивнул и окинул мужчину взглядом, переводя его рост и вес в местные единицы. Рост примерно сто восемьдесят пять, вес около семидесяти. По нему видно, что он свой счет убитым уже открыл и случилось это не вчера. "Впрочем, - подумал граф, - наш парень тоже не промах, они в столичных подразделениях все такие".
Противником Руслана решил стать гвардеец Рейен, тоже еще молодой. Он напросился сюда из дворцовой охраны, ростом был на пять пальцев повыше Руслана и весил тоже чуть больше, но по сложению противники были примерно равны.
– Покажи оружие, - продолжил процедуру Дейвин.
Руслан вдруг улыбнулся, показав хорошие, чуть крупноватые зубы:
– Знакомься: это карабела.
Дейвин
Сравнив оружие с мечом гвардейца, Дейвин кивнул:
– Признаю оружие равным, а бой честным. Начинайте.
Стиль, который он должен был увидеть, назывался "польская крестовая школа". Дейвин услышал эти слова из группы местных бойцов, так и не пошевелившихся после того, как их товарища увезли. Они по-прежнему стояли на месте, иногда тихо переговариваясь.
Наблюдая начало боя, Дейвин опять почувствовал себя несмышленышем-потеряшкой. Он увидел очень подвижное фехтование. Настолько подвижное, что далеко не сразу заметил, что и в этом бою классическое для саалан смещение противников по кругу местный боец тоже не применил. Граф впервые наблюдал такие частые смены линии атаки и настолько быстро и беспорядочно чередующиеся правые и левые круговые защиты. Он уже надеялся, что на сегодня сюрпризы иссякли, но вдруг заметил нечто заставившее его моргнуть от удивления в самый неудачный момент: Руслан смягчил стойку, подняв клинок над головой гардой во внутренний сектор, и вывел гарду выше острия клинка, согнув руку в локте. Дейвин не мог не признать, что прием успешно защищает внешний верхний сектор, но поразился непривычному положению кисти. Рука бойца была повернута запястьем вверх, с прижатым к руке навершием и заметной разницей уровней гарды и острия. "Голова закрыта неожиданно надежно, но как он рискует рукой", - подумал маг, - и тут же отметил, что рука тоже защищена.
Дрался Руслан страшно: стремительно и с бешеным натиском. Почти не атакуя клинок противника, он постоянно метил в Рейена. "Совсем не бережет свою красотку, как будто специально иззубривает клинок рубкой", - удивился Дейвин. Меньше чем за три минуты оба бойца были изрезаны так, что капало на камни мостовой. Граф механически отмечал новое для себя: частые смены стойки с правой стороны на левую, перемену руки и после этого временные уходы в глухую защиту, чтобы отдохнуть, не прерывая поединка. Руслан знал, что делал. Но... Он слишком хотел победить, и Рейен это понял. Попытки измотать противника бешеными атаками землянину не удавались: сааланец внимательно следил за своими границами, не оставляя возможности для решающего броска. Дворцовую охрану тренируют для боев с крупными ящерами, парни там служат внимательные и с хорошей реакцией, и Рейен не исключение. Вот только перед ним не ящер, а человек... "Лучше бы им не затягивать бой, камни залиты кровью, у обоих уже скользят ноги, и они устают все больше, не пришлось бы откладывать продолжение и встречаться снова", - подумал Дейвин.
И в этот миг сероглазый забияка налетел на колющий выпад Рейена. Меняя стойку, он качнулся вправо - и меч гвардейца влетел ему под ребра. Карабела заплакала на камнях. Рейен попал точно в печень, судя по тому, как Руслан упал, да и черная струйка из его рта говорила о том же. "Очень жаль, - подумал граф, - красивая школа. Тем более жаль, что я здесь уроков уже не получу". Местные поникли. Дейвин понял, что ждать от них каких-то внятных действий уже бессмысленно.
Рейен отер клинок, передал его кому-то из товарищей и сел прямо на заляпанные кровью камни, совершенно не думая о том, что на светлых форменных жойс останутся пятна.
Дейвин огласил вердикт:
– Судя по результату боя, мы имеем право здесь остаться, и даже не должны быть зарыты в эту землю, но похоже, нам придется пересмотреть свое отношение ко многим вещам из тех, что мы здесь видим.
После этого граф повернулся к гвардейцу:
– Рейен, ты можешь идти?.. А, все понятно.
Повернув голову, он скомандовал гвардии:
– Ребята, заберите раненого, отправляйте в госпиталь. Возьмите и убитого тоже, вторая машина там же, его в Адмиралтейство. Приведите кто-нибудь площадь в порядок, песок еще оставался.