Купол над бедой
Шрифт:
Тем вечером Дейвин привез в Приозерск кольцо с камнем, в котором на очень темном зеленом фоне проступал раскрывший крылья мотылек цвета огня. Женька назвал его хиастолитом, когда вручал подарок. На правой руке граф носил кольцо мага, подарку друга он определил место на безымянном пальце левой руки. Он так и вышел из портала: с новым украшением на одной руке и с круглой коробкой в другой. В коробке был торт "Финезия".
Оказавшись в зале Троп, Дейвин вежливо поклонился и сказал:
– Доброго дня тебе, достопочтенный.
Вейлин осмотрел его очень озадаченно, потом обратил взгляд на белую круглую
– Граф, где же ты был? И что это у тебя?
– Заглянул к донору на чай, - улыбнулся Дейвин.
– Да, я знаю, что это нарушение договора с Землей, но Женька никому не скажет, а я... Достопочтенный, я задолбался. И мне уже одинаково неприятны и кофе, и водка. Когда я понял, что хочу попробовать их смешать...
– он увидел изумление на дне зеленых глаз Волчонка, виновато улыбнулся и развел руками.
– И я уже месяц обещаю его матери сказать ему, чтобы он ей написал, а то он со дня свадьбы так и не пишет, как последняя скотина. Вот, решил совместить... Хочешь попробовать тамошние сладости?
– Н-нет, граф, благодарю тебя, но, пожалуй, нет, - ответил ошарашенный Вейлин.
– Насколько я понимаю, ты поддерживаешь отношения не только с донором, но и с его родителями?
– С матерью, - уточнил граф.
– Его отец умер незадолго до объявления протектората, а мать в новом браке в Суоми. Я пью с ней кофе, когда приезжаю туда, если она свободна. Сейчас вот поехала путешествовать. Кажется, в Индию. Куда-то в тепло. Но ты точно не хочешь чай со сладостями?
Вейлин задумчиво покивал, отказался от приглашения на чай, пожелал хорошего вечера Дейвину и ретировался.
Через час он все же решил зайти к Димитри, надеясь, что тот еще не лег спать. И ему повезло: князь сидел с книгой у камина.
– С чем ты, достопочтенный?
– осведомился он вполне дружелюбно.
– Наверное, с просьбой, - осторожно сказал Волчонок.
– Говори, - улыбнулся князь.
– Пресветлый князь, мне кажется, что твоим вассалам надо иногда давать отдыхать.
Димитри отложил книгу и приподнял брови:
– Объясни?
– Знаешь, я час назад встретил в зале Троп графа Дейвина, вернувшегося по порталу от донора. Я бы понял, если бы он пренебрег договоренностями ради нужд края или по твоему приказу, но, - Волчонок скорбно покачал головой, - он уходил просто пить чай и разговаривать! В гости!
– Хорошо, я разберусь.
Димитри проявил легкое неудовольствие, и Вейлин решил, что понят неверно.
– Нет-нет, князь, я не хотел для него наказания, он надежный вассал и образец благородства. Но даже его надежность и обязательность можно исчерпать постоянными перегрузками. Кажется, это и произошло. Знаешь, граф да Айгит в роли Алисы Медуницы с ее "мы никому не скажем и обойдется" - это как-то чересчур... Как бы виконтесса да Сиалан от усталости не устроила драку, с нее станется.
Димитри встал с кресла и отвернулся к окну. Он выглядел раздосадованным, если не злым.
– Послушай, Вейлин, а как насчет выходных для меня? Или для тебя самого? Когда у тебя было время на чтение в последний раз?
– Но мы же другое дело...
– попытался сдать назад Вейлин, но было поздно. Князь рассердился.
– Знаешь, если они себе позволяют брать время для отдыха, то я тоже хочу. Я жену не видел почти год и пропустил
– Доброй ночи, князь, - тихо сказал Вейлин и вышел.
По дороге в свои покои он вздыхал, думая, что эта проклятая земля ненасытна, и князь Димитри может сорваться точно так же, как сорвался маркиз Унриаль, - просто от истощения радости в сердце. И значит, мелкие нарушения придется пока перестать замечать, чтобы не стало хуже.
Утром Святая стража отчиталась ему о том, что дом некромантки опечатан личной печатью графа да Айгита. Вейлин только кротко справился у него, почему он вмешался в работу досточтимых. Граф в ответ посмотрел на него, как на несмышленыша:
– В доме коллекция огнестрельного оружия, Вейлин, вы что, не представляете себе всей опасности? Если эти самые ружья окажутся в руках боевиков, мои местные коллеги возненавидят нас всех и будут правы.
Вейлин вздохнул и кивнул. Аргумент был весьма весомым.
Весна в том году пришла совсем рано, снег начал сходить уже в первой декаде марта. Оборотни еще не проснулись, но начало сезона уже сдвинули на три недели раньше обычного: Охотники жили по погоде, а не по календарю. На морозы надеялись, а не рассчитывали.
И вот, в один из свободных вечеров я наконец призналась Лейду, что выполнить его задание не могу. Мы сидели на балконе гвардейского бара и ждали начала пятничного концерта-дискотеки. Хорошее место для встречи, логичное и веселое.
– Не могу - и все. Как ни стараюсь, - пожала плечами я, не смотря Лейду в лицо.
– Ты думаешь, это случайность? Сомневаюсь, - сказал он после паузы.
– Ты, с твоим опытом, путаешься, забываешь, упускаешь важные детали. Саалан не могли не снимать тебе память, когда ты вернулась. Могли заодно подкорректировать навыки. Для представителей общества, стоящего на их уровне развития, решение напрашивалось. Они считают стоимость чужой жизни в золоте, а ценность памяти им еще не ведома. Я мог бы проверить, но они и это предусмотрели - на тебе их защита, если я попытаюсь посмотреть, они посчитают это актом агрессии. И будет неблагоразумно говорить, что я действую с твоего согласия, тебе пока рано возвращаться в Созвездие.
Лейд улыбнулся и отпил коктейль. Я улыбнулась ему в ответ, чувствуя, как сердце останавливается, а я словно соскальзываю в стеклянную воронку. Он говорил что-то еще, я механически кивала, соглашалась и хотела то ли выплеснуть ему мой бокал в лицо, то ли заплакать и убежать.
На другом конце зала сидел Макс, развлекая компанию из недомагесс, парней Асаны и гвардейцев Дейвина. Я на пару секунд встретилась с ним взглядом и отвела глаза. А Лейд все говорил: что-то о князе, от которого все мои беды, о крае, о моей семье за звездами и жестоком выборе между "съездить навестить семью" и "продолжать быть Охотником", о пропадающих талантах и страдающем городе, об объективации, давлении и обмане. Я не повторила бы эту кашу даже под дулом автомата. Она убеждала и усыпляла, мотивировала слушаться Лейда или других из его Дома, но что-то было не так. Категорически, ужасно, непоправимо не так.