Купол над бедой

Аусиньш Эгерт

– Смотри, мастер Дейвин, - тем временем говорил маг.
– Она входит в ноль четырнадцать, с пустым рюкзаком. Выходит после всех, в ноль двадцать девять, и, как видишь, рюкзак уже полный. И вот она останавливается, оборачивается и смотрит на особняк. Только я посекундно проверил - система самоуничтожения запустилась позже, там не на что было смотреть и нечего слушать.

Дальше Гьюр подробно рассказал, как и куда он смотрел и что именно делал. И получалось, что систему самоуничтожения очень аккуратно активировали снаружи, точно рассчитав, что после взрыва и пожара следов вмешательства не останется, а те, что будут, сойдут за случайные помехи. Именно так и было бы, но запись с камеры наблюдения спутала расчеты нападавших. Или нападавшей. Эта запись натолкнула мага на мысль перепроверить

все еще раз. Так и нашлись следы чужого вмешательства, причем в достаточном количестве для опознания автора. Более того, Гьюр не только обратил внимание на нюансы и особенности, с которыми, как уже было очевидно, эта девушка-маг взаимодействовала с Потоком, но и составил карту расхождений с привычными практиками саалан.

Дейвин внимательно выслушал Гьюра, поблагодарил за работу и пообещал, что его усердие и старания не останутся без награды от князя, а пока пусть отдохнет ближайшие три дня и погуляет как следует. Гьюр выглядел действительно неважно: синяки под его глазами виднелись даже из-под слоя консилера, а общий цвет лица был настолько тусклый, что не спасал и тональный крем.

Когда маг вышел, граф подошел к сейфу, набрал местный код, погасил охранные заклинания, открыл дверь и достал металлическую коробку с замком. Из нее он вынул ту самую пластинку с пирса напротив ЛАЭС, найденную несколько лет назад, и папку. Пролистав ее содержимое, достал лист и положил рядом с тем, на котором Гьюр обвел в мешанине линий и цветов элементы, позволяющие идентифицировать колдуна, и, сравнив, откинулся в кресле, глядя на экран, на котором так и застыл стоп-кадр с девушкой, смотрящей на особняк.

– Вот, значит, как, - сказал Дейвин и потянулся к комму.
– Вот ты, значит, кто.

Спать сегодня не придется не только ему. Будет князю подарок, а его команде - работа. Эту тварь придется брать живой.

Корзинка новинок. Лужских, кузьмоловских, кронштадтских и других.

Вот летний крем для век, половину которого составляет желированный отвар цетрарии, а остальное я не буду называть, сплошь органика, и он пахнет свежесрезанной яблочной шкуркой. То есть он может спасать от "засветки" глаз солнцем или солярием. Прямо через веко. Если, конечно, до ожога роговицы дело не дошло.

Вот крем "от всего" - начиная с периферической венозной недостаточности и заканчивая суставными болями. На лицо тоже можно, помогает от легкого насморка.

Вот глиняный пластырь для лечения рожистого воспаления. Облитерирующий артрит тоже берет, но на открытые язвы его не стоит, для них есть отдельный гель, он на следующем фото.

Вот растворимый чай - тонизирующий безалкогольный напиток на самом деле - из сока листьев зеленого чая. Он вздергивает не хуже баночных энергетиков. Их-то к нам больше не возят.

Есть еще коробочка с таким составом: глицин, глютаминовая кислота, таурин, глютатеон, экстракты ламинарии и эхинацеи. Кому надо, те уже поняли.

Вот лимонадик с гиалуронкой, порошковый. "Просто добавь воды". Шипучка туда уже встроена, прямо в порошочек. Одно саше - один стакан. Кожа, суставы и все такое.

Вот "обед курьера", этот батончик весит сорок граммов, и на нем можно бегать по городу пешком от четырех до шести часов.

Вот конфетка, на вкус точь в точь фруктовый ирис. А на деле - комплекс с энтерококком и бифидофлорой, способный жить в холодильнике полгода, не теряя активности содержимого. Его можно сожрать хоть банку за раз, ничего страшного не будет. Но девяти таких драже в день в течение трех недель достаточно, чтобы полностью привести в порядок брюшко любой степени запущенности, не считая, пожалуй, гепатита В и С. То есть если его есть в дополнение ко всему остальному, что обычно прописывают. Две больницы в городе из пяти оставшихся живыми это включают в курс лечения уже лет пять. Теперь оно

будет в свободной продаже на портале.

Вот капли в нос от мигрени. Да, сумамигрен теперь не достать, но по две капли в каждую ноздрю из этого пузырька вполне заменят волшебные таблетки.

Вот лимфодренажные капли. Пять капель в полстакана воды за полчаса до еды - и никаких отеков даже в известные дни или в самое кошмарное утро.

Вот снотворное. Хмель, боярышник, мелисса, пустырник и багульник. Курс десять дней, привыкания не вызывает, с ним безразличны даже публичные высказывания гостей.

Остальное обещанное будет через месяц.

Ежемесячный анонс новых товаров на главной странице "Ключика от кладовой" за июль 2023 года.

Выгрузив в новости сайта пакет отменных заманух, Полина выключила компьютер и начала готовить рабочее место. Стационарная лупа, диодная лампа, окуляры, дремель, граверный бор, карандаш и пилка по металлу. А, еще книга стихов о войне и книга стихов послевоенной лирики.

"Господи, как же не хочется, - подумала она.
– И почему-то не остановиться".

На осколках и гильзах ей приходилось гравировать и раньше, такие памятные знаки она делала походя и отдавала желающим, не задумываясь. Но это было совсем другим делом. Впрочем, иной возможности проявить уважение к покойным землякам дорогие гости просто не оставили.

Шлифовальная насадка пошла легко, открыв светлый охристый, почти оранжевый цвет гладкой поверхности. Когда удалось выровнять край, стало понятно, что размер пластинки будет небольшим - меньше двух сантиметров в длину и около полутора сантиметров в ширину. Полина сполоснула руки, глотнула воды и взялась за книгу. Страница с короткими строчками открылась сама, в глаза прыгнуло: "энская высотка, малый бугорок". Да, видимо, вот это и будет. Еще и оба отточия поместятся, и кавычки встанут. Насчет кавычек, впрочем, видно будет позже. Она на всякий случай протерла насухо глаза, села к столу, надела окуляры и взяла карандаш.

Подземная железная дорога - это очень просто. И не имеет никакого отношения к метрополитену. Все хорошее, как известно, украдено до нас, надо просто как следует покопаться в источниках. Марина нужные источники знала на отлично, как и любую другую часть истории борьбы людей за свободу. Самой сложной частью организации процесса с этой стороны Атлантики было найти старых опытных туристов, хорошо знающих юг области, то есть, пардон, края, и не имеющих при этом открытых отношений с копателями, чтобы серые братья не сели на хвост группе. Анархисты тут очень мало чем могли помочь, потому что они гнездились в основном по Вуоксе и на малых скалах у Приозерска. За малые скалы на обоих наместников народ был зол отдельной строчкой, потому что маршруты и полигоны остались, но их целиком обсидели красавчики, которые при своих далеко не субтильных габаритах лазали до обидного прилично. Включая Самого, который из интереса на пальчиках и босиком поднялся по маршруту "четыре-б", в просторечии именуемом "гроб", с очень формальной страховкой. Закончив подъем, он сказал что-то вроде: "Миленько, почти как дома у мамы". Хорошо хоть волосы подобрал перед проходом. Скальники все равно обиделись, но присутствие красавчиков и их таланты местным пришлось проглотить. Вместо калош "гости" использовали свои национальные кожаные тапочки, размачивая их перед подъемом в ведре с водой, чтобы натянуть на стопу. Местные с ними на маршрутах старались не пересекаться: сравнивать результаты не хотелось. Зато сплавляться саалан не умели, и немногие из заинтересованных тоже старались выбираться на пороги тогда, когда никого из местных нет, во избежание лишнего стыда. А юг области, то есть края, представлял собой за пределами сел, полей и огородов сплошные болота, передвижение по которым требовало отдельных умений, не сочетаемых с навыками, необходимыми для водного и скального спорта. Все, что не было ни болотами, ни сельхозугодьями, было в карантине из-за оборотней.