Курьер номер Шесть
Шрифт:
– Слушай, - словно прочитав его мысли, снова заговорил лейтенант - у меня каждый человек здесь на счету. Буквально. Если ты хочешь, чтобы НКР взяла Примм под свою защиту, тебе нужно добыть для нас подкрепления, то есть не совсем тебе. В этом может помочь майор Найт, на Мохавском аванпосту, это там, дальше, по 15-й магистрали. Два дня пути. Ты же курьер, так? Отправишься к майору, с письмом от меня. Может что и получится из этого. И еще кое что, та девушка из отеля. Возьми её с собой на аванпост, тебе нужно её только доставить туда, оттуда её переправят домой, в Шэйди Сэндс. Здесь может оказаться слишком жарко, оставлять её с нами слишком опасно.
– Я могу взяться за это дело - кивнул парень - но вы же понимаете, что я работаю не за бесплатно?
– Конечно - не полез за словом в карман офицер - НКР ценит честный труд. Я заплачу тебе двадцать долларов авансом.
Вот они, еще одни ключевые триггеры запустившие новые элементы памяти, позволяя вспомнить об еще одном элементе жизни в пустоши. Доллары НКР, в просторечии - баксы. Валюта введённая в обращение на территории Новой Калифорнийской Республики, номиналом $5, $20 и $100. Дизайн, похожий на дизайн долларов США. Такие доллары имели некоторое распространение в соседних сообществах. Кажется, в Мохавской пустоши 10 долларов НКР повсеместно приравнивались к 4 бутылочным крышкам, хотя, этот курс постоянно меняется, то в меньшую, то в большую сторону.
А тот факт, что Курьер смог вспомнить об этом, лишний раз указывал на то, что он и впрямь мог быть из Калифорнии.
– Еще пятьдесят, ты получишь, когда вернешься, с докладом о выполненном поручении.
– А эта девушка, Кристина Уилсон, так? она кто вообще такая?
Попытка Курьера прочитать ответ на лице офицера или во взгляде, не увенчалась успехом, чуть менее, чем никаким. Как и вчера, в процессе переговоров, на его лице не дрогнул ни единый мускул, разве что во взгляде мелькнуло какое-то выражение, которого, парень не успел уловить.
Да этот офицер настоящий пример для подражания, если он в принципе человек.
– Тебя волновать это не должно - ответил мужчина.
– Возможно, как раз мне и следовало бы волноваться, учитывая, что я поведу её через пустошь, без дополнительного сопровождения и...
– на этом слове, парень приподнял пробитую руку и выразительно помахал ею. За ночь кровь остановилась, но выглядела повязка всё еще жутко. Грязная, с жирными, бурыми пятнами.
– В Мохаве, Босс - единственный человек, для которого она имела чуть большее значение, чем...
– мужчина на секунду оборвал себя, словно сдерживаясь, - мясо для ебли - наконец, с последними словами, в них прозвучали хоть какие-то эмоции. И этими эмоциями был неприкрытый гнев.
Видимо, эти ребята и впрямь в прошлом слишком сильно насолили офицеру, раз одно упоминание вызывает у такого человека, такие эмоции.
– Хорошо - ответил Курьер, и протянул руку для пожатия - я берусь за эту работу.
Лейтенант, проигнорировав протянутую руку, уперся ладонями в колени и поднялся.
– Идем со мной. Как я уже говорил, это примерно два дня пути, не больше. Издали ты увидишь огромные сваренные из стальных листов статуи. Туда тебе и надо попасть.
– Понял - ответил парень. Подчинившись, он поднялся и направился в сторону поста, следом за Хейесом.
Осознавая, что ему предстояло, пусть и шапочное знакомство с противоположным полом, Курьер попытался наскоро стряхнуть с себя пыль и провел ладонью по лицу. На ощупь опухоль едва ли спала, губы побитые, растрескавшиеся, подбородок зарос щетиной. И это, не говоря о том, что он ни разу даже не помылся, с тех пор, как очнулся. Просто красавчик. Таким макаром, от него скоро, не то что люди - мутанты шарахаться начнут. Если на этом аванпосту представится возможность привести себя в порядок, определенно стоило ею воспользоваться...
Глава 19 Сквозь мираж
Вновь в пути. Судя по солнцу неотвратимо приближающемуся к своему зениту, прошло уже часа четыре, с тех пор, как два путника - хрупкая на вид женщина одетая в сидящую на ней мешком солдатскую форму и мужчина в запыленных джинсах и рубахе, с рюкзаком за плечом, покинули военный пост в городе Примм.
Перед тем, как отправляться в путь, Курьер, все таки счел за лучшее переодеться в свои же тряпки, что валялись в городе, среди мусора неподалеку от казино. Кроме кожаной брони Чета - кто-то уже присвоил это добро. А вот рассекать в одежке подрывников, могло оказаться слишком чревато. Исходя из банальной логики - слава о подрывниках могла начать распространяться по пустоши одновременно с тем, как Примм начали стремительно покидать люди опасающиеся возвращения бандитов. А раз слава начнет распространятся, значит любой путник хоть сколько то уважающий себя и дорожащий своим имуществом, сначала будет стрелять в людей хоть сколько-нибудь похожих на беглых заключенных, а уже потом говорить и выяснять. И скорее всего, роковой выстрел прозвучит раньше, чем он успеет сказать хоть слово.
Утренняя прохлада сменялась стремительно нарастающей жарой.
По обеим сторонам от автострады расстилалась безжизненная пустошь. Куда взгляд ни кинь, только барханы песка и камень, изредка разбавляемые останками довоенной цивилизации - гниющими остовами автомобилей или останками какого-то строения от которого остались лишь очертания. И ни листика, ни травинки. Не смотря на обрывки облаков, что иногда закрывали солнце, жаркий ветер обжигал лица прогоняя мимо странников завихрения пыли, что абстрактными мазками на мрачном холсте сталкивались и разбегались разделяясь на более мелкие части. А вдали, в плывущем и искажающимся воздухе, проглядывали смутные, смазанные маревом очертания гор.
Под ногами уже привычно что-то хрустело; бренными останками старого мира, втаптываемыми в пески постъядерной реальности похрустывали обломки крошащегося асфальта, черепицы и пластика в покореженных и обугленных микро-кусках. Иногда, поскрипывало что-то отдаленно похожее на стеклянное крошево. И ни единого стороннего звука.
Курьер не любил таких открытых пространств. Казалось, здесь нет жизни. Но так ли это? Минувшие с момента пробуждения дни, доходчиво показали парню, что далеко не всё в пустоши по факту обстоит именно так, как кажется.
Не верь глазам своим, прислушивайся к чувствам, и тогда, может быть, проживешь чуть дольше.
С меланхоличным шелестом мимо странников пронеслось перекати-поле, и укатилось куда-то дальше по воле лихого ветра. Пришло из ниоткуда и ушло в никуда.
Смахнув выступившую над бровью каплю пота, Курьер в очередной раз обернулся, чтобы убедится, что плетущаяся за ним девушка в полном порядке, если так можно было сказать о девушке, которая увидела и испытала столько ублюдочных пороков человеческой души, сколько не каждому мужику выпадает. Отпечаток пережитого читался в каждой ссадине и царапине на руке, теле и лице. Но еще больше, оно отражалось в погасшем взгляде, что равнодушно смотрел перед собой. Глаза выдают глубинные эмоции, которые мы, возможно, не хотели бы афишировать. У нее были изумительные глаза. Почти как у Санни.